– Продолжайте, господин Суровцев, расскажите, как все было на самом деле, – позволительно кивнул первый министр, откинувшись на спинку трона.

– Рассказывать долго не придется, господин командующий, – вздохнул бригадный адмирал, – зачем тратить время на пересказ очевидных вещей. Посмотрите на окончательные цифры потерь той и другой стороны и от чего они произошли. Основную часть вражеского космофлота уничтожили артиллерийские батареи колец Новой Москвы-3, а также канониры кораблей из состава пяти «золотых» эскадр гарнизона. Число же вымпелов северян, погибших от огня палубных орудий 9-й дивизии, составляет менее десятка единиц. Это легко проверяется по зафиксированным данным со сканеров. Вы же понимаете, что это означает?

Суровцев сделал паузу, давая первому министру осознать сказанное. Солнечный луч, пробившийся сквозь витражное окно, упал на его лицо, подчеркивая решительный взгляд и твердую линию челюсти отважного адмирала.

– И что же это означает? – в голосе Птолемея явственно чувствовалось нетерпение, хотя лицо по-прежнему оставалось бесстрастным.

– От 9-й «резервной» дивизии осталось примерно пять или шесть кораблей, а значит, соотношение потерь в сражении между дивизиями было почти один к пяти в пользу подразделений командующего Дессе, – терпеливо пояснил бригадный адмирал. – Один к пяти, вы представляете, какой это удар по вашему престижу?! Боюсь, что в соседних с нашим секторах пространства, когда местное колониальное население узнает подобные цифры, будут считать вчерашнюю битву нами проигранной. И уж тем более она не будет считаться великой победой, о которой талдычит вам Савелий Николаевич…