– Не пугайся, милая, ты теперь дома, – протянув мне кружку, добавила, – на вот, выпей, это поможет тебе вспомнить. Ну же, не бойся, такой сильный зверь, как у тебя, не должен бояться. 

О чём это она? Какой ещё зверь? Сумасшедшая, что ли? От кружки приятно пахло травяным отваром, поэтому я пересилила свой страх и взяла её из рук женщины. Сделала первый глоток – м-м-м, вкусно – сделала второй, и так – пока не выпила всё до дна. Сначала  у меня закружилась голова, я даже пошатнулась, но затем наступило резкое прояснение. Картинки в моей памяти сложились, как пазл. Я всё вспомнила! Ощущение, как будто проснулась от длительного, непонятного сна. И сон этот был настолько явным и необъяснимым, что могу смело сесть и написать сказку с моим участием...

Вот я проверяю состояние отца: трогаю лоб, укрываю одеялом. Затем иду к себе наверх и ложусь спать. Сквозь сон слышу, как сигналит у нашего дома Винсент: не дождался, значит, моего сообщения и решил сам приехать. Просто поражаюсь упорству этого человека. Я зарываюсь под одеяло с головой, чтобы приглушить этот противный звук. 

Звук прекратился. Раскрывшись, я пытаюсь заснуть, но две луны так ярко светят в окно, что в комнате светло, почти как днём. Как можно спать при таком освещении? Поднялась с кровати и направилась к окну, чтобы закрыть плотные шторы. 

Вдруг услышала зов, точнее не услышала, а почувствовала. Кто-то неведомый влечёт и тянет меня в сторону леса. Здравый рассудок мешает, пытается противостоять, но душа рвётся наружу, туда, откуда зов. Не в силах больше противиться, я открываю окно и спрыгиваю со второго этажа. На удивление приземлилась мягко, упав на четвереньки. Зов стал сильнее, быстро иду к нему, почти бегу. Головой понимаю, что единственным выходом из города являются ворота и они в это время должны быть закрыты, но я всё равно иду, потому что не могу иначе. 

Ещё по пути я услышала страшные крики: крики пойманных, обречённых, зовущих на помощь. Что это? Мне бы испугаться и вернуться домой, но нет, я бегу туда: может, смогу кому-то помочь. 

У главных ворот развернулась целая драма: люди в военных формах, с длинными палками-электрошокерами, останавливают рвущихся к воротам других людей, бьют их, откидывают назад. Другие военные подбирают бессознательные тела, относят и закидывают их в машину с решётками на окнах.  

Так, двое крепких мужчин тащили под руки молодую рыжеволосую девушку в белой просторной рубашке длиной до колена – в такие обычно одевают пациентов в больницах. Её голова была запрокинута, длинные волосы волочились по земле. Прежде, чем забросить её в машину, один поднял ей голову, взглянул в лицо и со злорадной усмешкой проговорил: 

– Хм, хорошенькая! Давай её в резервную, там пока никого нет. 

– Думаешь, успеем? – ответил второй, тоже заглядывая в лицо девчонки. Затем, кивнув в сторону ворот, где продолжали отбиваться другие военные, добавил: – Их сегодня довольно много. 

– Успеем, сначала ты меня посторожишь, потом я тебя. 

Второй согласно кивнул и оба поволокли девушку к другой машине, которая находилась в самом конце улицы. Я, крадучись, отправилась за ними, держась в мало-освещённой части улицы. Зов по-прежнему манил меня, но я не могла бросить бедную девушку, не совсем понимала, что конкретно с ней хотят сделать, но чувствовала, что ничего хорошего. 

Один залез в машину и затащил к себе рыжеволосую, другой остался сторожить. Выйдя из тени, я подошла к нему. Сначала он слегка вздрогнул от неожиданности, потом скользнул по мне оценивающим взглядом (я так и была в одной лёгкой короткой ночной сорочке), ехидно улыбнулся и произнёс, маня к себе пальцем: