Это была девушка: та самая, которую я видел под своими окнами, когда сбрасывал мачете и рюкзак с артефактом фиксации. Узнал её по примечательному светоотражающему жилету. С застывшей на лице гримасой боли и со стальной решимостью в глазах она упорно перебирала локтями. Кореянка остановилась у моих ног и прошептала:

– Помоги мне.

Я на мгновение застыл, не понимая, чем могу ей помочь. Скорую не вызвать – медработникам сейчас не до нас. Регенерирующих зелий больше не попадалось. Отнести её в безопасное место тоже не получится, ведь их не осталось.

С возрастом незнакомки ошибся – лет сорок, если не больше.

Оглянулся на ошметки медузообразной твари. Осознал, что недооценил этих мутантов. Кожа на оголенной лодыжке женщины бурлила, будто её облили кислотой. В некоторых местах уже проглядывала кость.

– Мне надо в Инчхон, – умоляюще заговорила она. – Дома дети. Отвези меня туда. Я заплачу. Отдам всё что есть.

Я знал, что Инчхон – крупный город, располагающийся рядом с Сеулом на Корейском полуострове. В мирное время на общественном транспорте дорога занимала менее двух часов, а таксисты и вовсе могли доставить минут за тридцать. Но сейчас такое расстояние преодолеть попросту нереально. Хотя…

– Помогу! – пообещал я.

Женщина явно не врала. Материнская любовь – сильнейшее чувство, способное сподвигнуть совершить невозможное. Кореянка не кричала, хотя разъедающая субстанция явно доставляла ей адскую боль. Она жаждала лишь одного – оказаться дома рядом с детьми.

– Ты видишь лучи? – я решил проверить, инициализировалась ли она.

– Мне надо в Инчхон…

– Доставлю, – пообещал я, беря женщину на руки. Переложил автомат и топор на её тело. – Довезу. У меня машина рядом…

– Спасибо…

– Ты видишь лучи? Они есть здесь?

– Да, – наконец-то до неё дошёл смысл моего вопроса.

– Где? Сперва надо в них. Потом к машине.

– Там! – рука указала на перекресток в сторону дымящегося джипа, на капоте которого валялась расшибившаяся туша исчадия бездны.

– Сколько до них? – я побежал.

– Я всё чувствовала, но не могла пошевелиться, – неожиданно начала истерить женщина. – Он ел меня…

– До лучей сколько? – я тряхнул её, но через пять метров ответ мне больше не требовался. Заметил, как в воздухе формируется знакомый шарик и как он, ведомый гравитацией, падает в снег. Инициализация пройдена…

Я остановился и осторожно опустил женщину на землю. Сразу же подхватил оружие.

– Где твоя машина? Здесь ничего нет. Почему мы остановились? – запаниковала женщина.

– Запоминай: безопасность твоих детей зависит только от тебя… – сейчас я сам себе напоминал паучиху, которая говорила про могущество. – Ты слышишь меня?

– Да.

– Что я сказал? – я посмотрел на игровую реликвию:

Личный артефакт фиксации.

Принадлежность: неизвестно.

– Что безопасность детей зависит от меня.

– Хорошо, – попытался взять предмет, но в паре сантиметров пальцы натолкнулись на невидимую преграду.

– Но где?..

– Молчи! – прервал я её. – Слизней надо раздавливать. Переворачиваешь на них стол и прыгаешь сверху. В ошметках увидишь нить. Сразу же перерезаешь её. Они могут выползти из пола, стен, потолка. Дети дома?

– Да.

– До утра не выходите, – продолжил инструктировать я. – Спать не ложитесь. Если заметишь монстров, раздавливай. Они светятся. Через двадцать три часа дети должны войти в лучи. Они их увидят. Других монстров нужно убивать в голову. Раздобудь копьё. У них в шеях нити. Тоже перерезаешь.