Принцип этого физического явления особо заметен в странах, в которых выпадает снег. Поздним летним вечером, если нет фонарей, а на небе сияет полная Луна, ты шагаешь в потёмках и не особо видишь, куда наступаешь. Зато в январе в такой же ситуации пространство уже обрисовывается на достаточно неплохом уровне.

Не знаю, что именно произошло: взрыв электроподстанции, обрыв важных кабелей или и вовсе какая-то магическая чертовщина, – но Сеул полностью погас. И всё же, несмотря на ночное время суток, благодаря снегу, отражающему свет нашего спутника и зарево полыхающих пожаров, на улице не было ощущения кромешного мрака (чего, конечно, нельзя было сказать о закрытых помещениях).

Я сгрёб снаряжение пакистанца и понесся к окну, из которого выскочил до этого. По крайней мере там нет никаких монстров и я не буду маячить на открытом пространстве.

Когда мы видим блистающую на сцене именитую персону, она в наших глазах представляется выше, значительнее, авторитетнее… Это же относится и к политическим деятелям, миллионерам, учёным, а самое паршивое – к вооруженным людям. В общем, меня ждал неприятный сюрприз.

Только сейчас понял, что мужчина, с которым мы обменялись спасениями, был ниже меня на голову, а телосложением и вовсе напоминал подростка. Я ведь, когда затаскивал его в инициализирующий луч, думал, что в крови играет адреналин, потому и не ощутил особого веса. Теперь же, тщетно пытаясь влезть в нерастягивающиеся джинсы, осознал, что его образ не соответствовал действительности.

Помучившись пару минут, оставил жалкие потуги – придётся ещё какое-то время походить в халатах. Зато обувь оказалась практически впору: пальцы приходилось слегка поджимать, но это как-нибудь переживу. Лучше бегать в таких ботинках, не боясь при этом наступить на осколки и проморозить ступни, чем босиком.

Размер последней вещицы, к счастью, подходил для каждого человека. Это было самое распространенное огнестрельное оружие мира, о котором слышали во всех уголках земного шара. Более того: в массовой культуре оно встречалось не только в кинематографии или компьютерных играх, но даже на флаге Мозамбика и гербе Зимбабве.

Я не разбирался в модификациях автомата и вообще держал это оружие впервые, но его очертания сразу же угадывались. Отец рассказывал, что у творения Калашникова имелся ряд существенных недостатков, но ту же кучность стрельбы в моей ситуации можно не учитывать. Главное преимущество, выгодно отличающее его от многих американских, европейских и азиатских образцов, заключалось в простоте и надежности. Он мог работать и при экстремальных морозах, и при попадании песка, и при заливании водой.

В момент, когда цеплял разгрузку, заметил, как из-под пола вылезает нечто флюоресцирующее. Аномалия начала увеличиваться. Хватило нескольких секунд, чтобы сообразить, что это конечность слизня, – не раздумывая, нырнул в окно.

Черт побери! Мои выкладки, что в зданиях безопасно, оказались ошибочны. Это, что, получается – спокойных мест уже нигде нет? Теперь всегда придётся смотреть не только по сторонам и в небо, но ещё и под ноги? Не самая приятная перспектива.

На улице перепроверил боезапас. Имелось три полных магазина и один пустой в автомате. Отстегнул, но выкидывать его пока не стал – вдруг смогу разжиться патронами? Пакистанец же откуда-то их брал.

Со второй попытки прикрепил магазин, передернул затвор и поставил на предохранитель. Ремень отсутствовал, так что калашников вместе с топором нёс в руках.

Какой у меня план? Надо вернуться к рюкзаку. Да, артефакта фиксации в нем нет, зато лежат фонари, штаны и, главное, телефон. В юридической фирме я пользовался проводным, но электричества сейчас нет и неизвестно, появится ли оно вообще.