– На них нет цепей, и стен у Ахрана нет. Почему они не бегут? – удивление Марага было столь искренним, что Карш невольно подумал, о том, как впервые также расспрашивал об этом Отца.

– Потому что заключённые работают в шахте, а все, кого ты видишь, здесь по своей воле. Им некуда бежать, это их дом. Дети и внуки рабов, они остаются сначала с родителями, а после… Страх и привычка приковывают к месту крепче цепей.

– А самые отпетые преступники, выходит, в шахтах? Мы туда едем?

Карш вздохнул. Неужели и он когда-то был таким? Нет, не может быть.

– Дальше я сам, – Карш кивнул в сторону крытых рядов. – Найди там Живоглота, передай вот эту расписку и сгрузи товар. Как освободишься – жди в «Льдянке». Это единственный трактир в Ахран – мимо не пройдёшь.

Мараг свернул, Карш бросил взгляд на гварника и мысленно простился с четвертью возможной прибыли, а после взглянул на элвинг.

– Надолго мы здесь? – хрипло спросила Ашри и поёжилась. – Дурное место, Сварг волнуется.

– Мне нужно решить дела, а вы пока можете подождать в Морозной долине, – Карш указал в сторону выложенной плитами дорожки, ручейком убегающей к горе. – Держись этой тропы. Обычно в долине тихо. Легенды и суеверия берегут её от тхару.

– Там живут драконы? – усмехнулась элвинг.

– Дартаутиру, – ответил Карш. – Но при свете Орта из руин они не выходят.

При упоминании руин уши элвинг дрогнули, а в глазах блеснула искра.

Кайрин подпрыгнул, повернул и в несколько прыжков оказался на тропе к долине.

– Странная ты, Ашри, – чуть слышно проговорил Карш. – Странная до самых кончиков своих ушей и немного больше.

Карш посмотрел вслед наёмнице и направил Золотинку к самому большому из каменных домов, высеченному прямо в скале. Если верить Сигру, именно там ожидал его Каднир Дол Ахран – наместник Ахрана.

Спешившись у самого крыльца, Карш вынул из торбы Золотинки мешочек с оплатой. Пальцы почувствовали сквозь ткань острые грани рубинов. Кто же будет искать такое сокровище в зерне и слюнях гвара? Довольный собой, караванщик нырнул в низкий проём, прикрытый вытертой шкурой. Впервые он встречался с наместником Ахран и даже Дхару не рассказывал о том, что скрывается в этом доме.

Глаза быстро привыкли к полумраку, пройдя длинным коридором, увешанным потемневшими портретами с неразличимыми лицами и выстланными выцветшими коврами, Карш оказался у двери. Стерегущий резную дверь громила затребовал показать печать и назвать имя. Карш достал конверт, не выпуская из рук, повернул алым сургучом к стражу, и тот пустил его внутрь. В самом центре квадратного зала за длинным каменным столом сидел стройный мужчина.

– Жар не потревожит тебя, тарука, – мягким бархатом проговорил наместник и плавным движением тонкой изящной кисти указал на свободный стул. – Прошу.

– Хранит пустыня твой след, Вэл Каднир, – присаживаясь, ответил Карш.

– Просто Каднир, – мягко поправил наместник Карша. – Здесь нет господ, лишь рабы.

Лёгким жестом мужчина снял белую лайковую перчатку, вызвал огненный шар на кончиках пальцев и отпустил. Пламенная сфера поплыла вверх, зависла над столом и распустилась как цветок, окутывая комнату мягким светом.

– Моё имя лишь благоречивая замена, – развёл руками Каднир. – Оно буквально означает «раб долины Ахран». Все, кто был до меня, и все, кто будет после. Мой отец, мой дед… На мне нет цепей, но это не значит, что я не прикован. Так чем я могу служить?

Карш посмотрел на Каднира. Чистокровный силурийский элвинг – диковинка, сравнимая с кайрином.

– Да, удивительное дело – видеть в песках элвинга, – мягко рассмеялся Каднир. – Но из века в век, пока кирка врезается в морозный камень, мой род наследует должность и теряет имя. Слышишь, Вэл Карш? Так бьётся холодное сердце Мэй.