«Она сумеет тебя удивить», – вспомнились слова Ыргыха.

«Это точно», – мысленно клял себя Карш.

– Один день. Два «дракона», – Ашри зевнула. – И плата вперёд.

Они стояли под навесом, где в тени, глубокой и прохладной, громоздились бесчисленные ящики и мешки. Карш чувствовал, как от земли, устланной мозаикой из холодовика, поднимается приятная свежесть.

– А ты уверена, что мне не придётся защищать тебя?

– Два «дракона» и обед для меня и моего друга, – элвинг даже ухом не повела на подколку Карша. – Или иди сам через Гиблые пески, вместе со своим малахольным.

Карш удивился, откуда девчонка успела прознать про Марага. Следующей мыслью было, что он полный дурак, раз соглашается на такую авантюру.

– По рукам, – протянул руку Карш. – Но заплачу, когда доберёмся до Кромки.

Ашри посмотрела на его ладонь, но не пожала. Лишь сжала губы и слегка дёрнула носом, как зверёк.

– Договорились. Отправляемся, как зайдёт луна, чтобы к первому лучу быть у Кромки. И деньги вперёд.

– А твой друг? – недоверчиво спросил Карш, доставая «дракона». – Мне говорили о двух наёмниках. Его не стоит спросить?

– Он не против, – хмыкнула Ашри, пряча монету в карман, и небрежно кивнула в сторону заваленного разным барахлом сумрака. – Сварг, ты же не против?

И тут тень ожила, заворочалась, и на Карша из мрака уставилось два глаза – холодный ледяной и огненный янтарный.

– Смилостивься, Мэй, – Карш попятился. – Это же кайрин!

– Ага, – повела плечами элвинг. – И его обед входит в уговор.

Чудовище зевнуло, обнажив клыки, потянулось. Обрез холстины соскользнул на землю. Кайрин сделал пару ленивых шагов и уселся рядом с девицей, ткнулся ей в макушку клювомордой и заурчал.

Ашри почесала звериную морду меж рогов, развернулась и, не говоря ни слова, пошла прочь. Кайрин, как послушный пёс, потрусил следом, размахивая пушистым хвостом, на кончике которого была не кисточка, а смертоносное жало.

Караванщик так и стоял, словно разом проглотил пуд холодовика. Он ни разу прежде не видел кайрина. А такого и подавно. Одно крыло зверюги было обычным, пернатым, а вот второе. Чёрные пластины металла, энергоконтейнеры и стальные трубки, и всё это там, где должны быть кость и плоть. Карш видел подобное лишь на Лантру, куда иногда залетали воздушные корабли Силурии. И всего однажды ему довелось встретить капитана с механизированной птицей. Карш слышал, что сращение механизма с плотью – наука и искусство, которым владеют северные бисты. Небольшая колония мастеров, живущих многие поколения на острове Механиков и создающих машины, обладающие душой. Но дела Севера были непостижимо далеки. Ни один живой корабль не мог пролететь над Мэйтару. Рубиновый Хронограф и открытые колодцы Бездны создавали поле, что сводило с ума существ, чья душа была разделена металлом и кристаллами. Но этот… Казалось, он вполне сносно чувствовал себя в песках Мэй. Или у него не было души, или…

Или…

Неужели это та самая элвинг и грифон, про которых рассказывал Стурион?!

Удивительно мешает Мэй песок в своём чане: три крупинки оказались в одном месте и в одно время!

– Орхи дери, – хлопнул себя по бокам Карш и крепко выругался. История, что началась в прошлый оборот Орта, и лишь краем зацепила Карша, вернулась к нему на втором витке.

– Что-то не так, Вэл Карш? – спросил Мараг и присвистнул, проследив за взглядом караванщика. – Это же кайрин! И элвинг?

– И я обещал им обед. А эта щуплая девица аппетитом не уступает своей зверюге. Да мне белые псы и стражи Орму дешевле бы обошлись, чем эти двое! – прорычал Карш, в очередной раз мысленно «благодаря» Ыргыха за совет.