Гоша расхохотался. А она забавная. Симпатичная и забавная.

- Надо исправить.

- Не надо, - неожиданно серьезно ответила она. – И тортов не надо, и всего… остального. Спасибо вам, Георгий Александрович, правда. И за цветы, и за… другое. Но мне работать надо.

Господи, ему что, только что отказала дворничиха? Симпатичная, глазастая, но… дворничиха?! Жорка, Жорка, как ты такой жизни докатился? Что напрашиваешься на чай к дворничихе, а тебе в этом отказывают. Новый опыт – это, безусловно, прекрасно. Но не до такой же степени.

- Не смею мешать, - он легко поднялся с места. – Всего наилучшего.

- И вам тоже. Да. И спасибо. До свиданья.

Растерянность в ее финальных словах все-таки доставила ему удовольствие.

2. Глава 2. И все-таки жаль, что мы так и не заслушали начальника транспортного цеха. Ну, хоть посмотрели.

- Скажите, много ли карьерных возможностей в работе дворника?

- Хотите попробовать?

Георгий смотрел на протянутую ему лопату.

- Я предпочитаю экспертное мнение от первоисточника.

- Зря, - она поправила свою черную растянутую шапку. Нос у нее был покрасневший – не красный. Такая особенность реакции кожи на холод, теперь это очевидно. А вовсе не следствие пристрастия к горячительным напиткам, как он подумал изначально. - Всегда лучше попробовать самому, нежели доверять мнению каких-то там экспертов. – Она зажала лопату подмышкой, неловко полезла в карман куртки и достала пачку сигарет. - Курить будете?

- Не курю. И вам не советую.

- А я, Георгий Саныч, знаете ли, предпочитаю самой попробовать и составить мнение, - она прикурила и с наслаждением затянулась. - Я попробовала. Мне понравилось. Так что - лопатой пробовать будете?

- Спасибо, воздержусь.

***

Георгий не понимал, почему он не может оставить эту девицу с нелепым именем Ираида в покое. Ну какое ему, в конце концов, дело до нее? Но выходило, как в той частушке: «Мимо тещиного дома я без шуток не хожу». Спустя пару дней после разговора про карьерные возможности работы дворником Георгий снова обнаружил себя на пороге каморки консьержки. И со словами «Бог троицу любит» вручил консьержке третий подарок - кружку с надписью «Все нормально с настроением, просто лицо такое». А наутро обнаружил на боку изгвазданной в мартовской грязи машины надпись – прямо по этой самой грязи: «Я люблю тебя, Гоша. Твой Толик!». Причем о наличии этой надписи ему сообщила, давясь смехом, Яна.

Нет, он не будет ввязываться в этот детсадовский обмен любезностями. Георгий просто помыл машину. Но, проходя мимо по случаю пустой коморки консьержки, прилепил на стекло лист бумаги, на котором было написано: «Консьержку не кормить - кусается!». А вечером того же дня обнаружил у себя под дверью торт – безобразный, дешевый, с длинным списком из всяких «е-шек» в составе.

Когда он проходил мимо ее коморки, Ираида вставала навытяжку и отдавала честь. Он посылал ей воздушные поцелуи. Однако после третьего раза Георгия это стало раздражать. Раза после десятого это надоело и ей.

И наступил мир. Как оказалось – временный. Впрочем, таков любой мир.

***

Поразвлекался – и будет. Так себя в этом убеждал Гоша. Ну что он прицепился к этой девчонке? Но вот именно потому, что девчонка – потому и прицепился. Дворничихи и консьержки должны выглядеть иначе – Георгий это знал точно. Дворничиха – должна быть немолодой и крупной тетей. Консьержка – существо в наших реалиях относительное новое и незнакомое, но, по мнению Гошки, не очень далеко ушла по облику от вахтерши. А, следовательно, к серой безразмерной вязаной кофте и коричневым пластиковым очкам должна прилагаться совсем другая фактура. И даже зарубежные фильмы, в которых эти самые консьержки наличествовали, говорили о том, что в этой роли никак не могла быть молоденькая симпатичная девушка. Сколько же ей лет, на самом деле? Может быть, вообще студентка?