Ира улыбнулась. Она знала, что отец в такой своеобразной манере пришел ей на помощь. Правда, от мамы ее не надо защищать – это же мама. Она беспокоится о дочери и хочет ей добра. Но, выходя с кухни, Ира коротко прижалась к папиному плечу и почувствовала, как он погладил ее по спине.

Обед был отменный – готовила мама очень вкусно. А после Ира помогла матери убрать посуду, а потом они вместе пересаживали комнатные цветы, за работой разговаривая об особенностях выращивания узумбарских фиалок и о капризах клеродендрумов. А потом был чай с пирогом с малиной, за которым отец подробно доложил о том, как машина пережила зиму, и какую он удачно купил новую летнюю резину. В общем, у них получалось разговаривать. С каждым разом все лучше и лучше получалось находить нейтральные темы. Не сидеть в неловком и жалком молчании. И не касаться самого главного и самого болезненного.

С собой Ире выдали контейнер с четвертью пирога.

***

От стены дома отделилась фигура и хрипло произнесла:

- Где тебя черти носят?!

Ира замерла в ярком круге света фонаря, не решаясь шагнуть туда, к подъезду. Вход в подъезд был ярко освещен, а вот там, у стены, было уже темно. Ира покрепче сжала пакет, в котором лежал пирог. Впрочем, пирог – так себе защита. Когда она стала такой трусихой? Похоже, та история с подвыпившими парнями, которым она неосторожно открыла дверь, оказала на Ирину влияние более сильное, чем она изначально считала. Ведь если бы не Георгий Александрович - дело могло бы для Ирины очень плохо кончиться.

Фигура сделала еще пару шагов, вышла в свет фонаря перед подъездом. И оказалась именно Георгием Александровичем Жидких.

Хотя узнать его с первой попытки было сложно. Темные трикотажные штаны, белая футболка, всклокоченные волосы и накинутая сверху на футболку легкая куртка. Глядя на открытую шею и начало груди, Ира неосознанно потянула руку к собственному шарфу. Апрель выдался холодным, а к вечеру и вовсе температура норовила сползти за нулевую отметку.

- Где ты шляешься, я тебя спрашиваю?! – спросил Георгий громче. – Работы невпроворот, двор не убран – а ты прохлаждаешься!

- Чего?! – других слов у Иры просто не нашлось.

- Того! – передразнил ее Георгий. – Смотри, вон снег лежит!

Ну да, лежит, чего ж ему еще делать? Не растаял еще, особенно в тени. Ира потихоньку разбивала эти кучи снега на газонах, чтобы таял быстрее. Но основная работа за солнцем, а оно пока не баловало.

- Лопату давай! – снова подал Георгий. – Все самому приходится делать.

Ира, не веря своим ушам, сделала пару шагов к Георгию, подавляя безотчётное желание застегнуть ему куртку – от одного вида обнажённой шеи и ключиц она начала сама покрываться мурашками. А подойдя ближе, Ирина осознала удивительный факт. Георгий Александрович Жидких был пьян.

Нет, в самом факте пьяного человека не было ничего удивительного. Увы, но не было. Но Ира вдруг поняла, что не считала, что такое состояние – про Георгия. Он произвёл на нее впечатление крайне уравновешенного и здравомыслящего человека. Слегка ехидного и со своеобразным чувством юмора - но и только. Но уж никак не любителем сбрасывать нервное напряжение вот таким вот образом.

- Ты дашь мне лопату или нет? – прервал ее мысли раздраженный мужской голос. – Ираида Пална, гони лопату. Ло-па-ту го-ни!

Господи, да он, как говорится, в дым пьяный. А с людьми в таком состоянии лучше не спорить.

- Пошли, - кивнула Ира и потянулась к сумочке. Ключ от комнаты с инвентарем были у нее с собой, на общем кольце с ключами.

Можно бесконечно смотреть на три вещи: как горит огонь, течет вода и работают другие люди. Тлел в темноте огонек сигареты. Медленно, невидимо глазу таял снег. А на газоне Георгий с совершенно счастливым лицом раскидывал остатки нерастаявшего снега.