И вот сейчас я смотрел на Сэнсея и понимал, что вот он как раз и есть тот человек.

И что пофиг мне, сколько там прибыли извлечет из него хитрожопый и оборотистый Василий, и достанется ли из этого потока хоть что-нибудь мне.

Но вот в чем я точно был уверен, так это в том, что Василий в дело Сэнсея включится со всем возможным рвением.

– Ты замолчал, – прервал повисшую паузу Сэнсей. – Сложные мысли?

– Уже нет, – покачал головой я и подмигнул. – План все еще остается в силе. Ты сейчас идешь в спальню, накрываешься одеялом и засыпаешь. А утром я довожу тебя до Василия и оставляю вас наедине. Обсуждать проценты, рабочие часы и прочие важные и нужные вещи.

– А ты? – спросил Сэнсей.

– А меня уже ангажировала Наташа, у нее там какая-то сумасшедшая идея, которую нужно срочно-немедленно обсудить, иначе мир рухнет, – засмеялся я.

– Ты же понимаешь, что я тоже в деле? – серьезно спросил он. – Люблю сумасшедшие идеи и все такое… А то у меня создалось ощущение, что ты… как бы это сказать? Пытаешься от меня отделаться.

– Как раз наоборот, – улыбнулся я. – Ты сегодня уже задевал тему денег и дружбы. Я все взвесил и понял, что ты мне больше нравишься другом, а вовсе не курицей, несущей золотые яйца. Так что буду не против, если всю прибыль из твоей сложной жизненной ситуации извлечет Василий. А я буду втягивать тебя в сумасшедшие идеи, трепаться о высокой философии на кухне и заниматься прочими вещами, которыми обычно занимаются друзья. Как-то так, если по-простому.

– Я ведь уже говорил, что в тебе есть что-то демоническое, да? – Сэнсей расправил плечи и расслабленно откинулся на спинку стула.

*****

– Луна-парк сюда приезжал, – сказал Бегемот, пиная валяющийся на дорожке фантик. – Мне лет семь тогда было, что ли. Или меньше…

– Да, точно, – Света остановилась рядом со статуей пионерки с собакой. Почти целой еще, только рука отломана. – Жвачки “Педро”, комната страха. Конфетки эти странные, кисленькие.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – сказала Наташа.

– Серьезно? – удивился Бегемот. – Мне кажется, что в луна-парке тогда вообще все были! У нас весь двор туда точно ездил, и пацаны, и девчонки. И взрослые тоже, хоть и делали вид, что только из-за детей сюда едут!

– А, понятно, – Наташа хмыкнула. – Меня в такие места не водили никогда.

– А я там колечко выиграла, – Света погладила пальцем ствол старого дерева, на котором когда-то давно вырезали ножом “Любка+Сережа”. Здесь явно раньше стояла скамейка. Но в этот раз ее или не вынесли со склада. Или увезли в какое-то другое место. – Там был такой аттракцион, где нужно было шарики бросать. Много шариков сразу. Они попадали в лунки с номерами, а потом ведущий смотрел, что выиграла эта комбинация. Обычно были пакетики вот с теми самыми квадратными кисленькими конфетками или жвачка. Но там еще стояли игрушки всякие. А мне выпало колечко с розовым камешком. Мне все девчонки во дворе завидовали. До сих пор дома хранится…

Парк “Юбилейный” от нашего “Буревестника” был совсем даже недалеко. Пацаном я там неоднократно был, и среди моих тогдашних друзей этот парк котировался выше остальных. Он был здоровенный, диковатый, там было полно укромных полянок и непролазных джунглей. Ну и карусели всякие тоже были, не без того. Только вот этой весной он так и не открылся. Карусели так и остались стоять неподвижно, их даже на зиму никто не потрудился законсервировать. Никто не озаботился всякими мероприятиями и народными гуляниями на праздники. В общем, забросили его. И, насколько я знаю, таким он и простоит до начала двухтысячных. Заново за него возьмутся уже где-то в две тысячи десятом только. Вернут ему былую славу, блеск и величие.