– Раньше тебя не видел, – объяснил я. – Видел бы – запомнил. Что ты делаешь в «клоповнике»? У тебя же консерваторский уровень, не меньше!

– Консерватория, да, – кивнул он. – А здесь… Ну, надо же где-то петь…

– Да даже в электричке было бы лучше! – воскликнула Ева. – Это же… Блин, да так нельзя! Вы же талантище!

– Ну, каждому свое, – пожал плечами Вадим.

– Далеко живешь? – спросил я.

– В паре кварталов, – Вадим кивнул головой в сторону сквера.

Мы, не договариваясь, пошли в ту сторону. Он – к своему дому. А мы – его провожать. Имя его мы узнали, но мне нужно было больше. Контакты. Телефон, адрес. Передо мной был настоящий профи. Я еще не знал, с какого боку его пристегнуть к моей растущей команде, но отпускать просто так не хотел точно. Такими подарками судьбы разбрасываться нельзя.

Я спрашивал. Он отвечал. Нехотя, но не отказываясь.

Музыкант с пеленок, мама пианистка, папа дирижер. С десяти лет влюбился в гитару и теперь не выпускает ее из рук практически никогда.

По академическому пути не пошел, начал играть в группе, хотя родители были против. В восемьдесят девятом сел в тюрьму. Через год вышел и оказался никому не нужен.

Отец за этот год умер. Сердце. Мать отказалась пускать его на порог. Группа сделала вид, что его не знает.

Он мыкался какое-то время, перебивался случайными заработками. А месяц назад приехал в Новокиневск, чтобы… Даже не начать новую жизнь, а скорее закончить. Типа, финальная остановка. Он в Новокиневске как-то был проездом, и наш город показался ему образцом безысходности. Ну да, иногда он может произвести такое впечатление. Нашел конуру в коммуналке, забился в нее. Свою классную гитару он уже продал давным-давно. Но музыка требовала выхода. Случайно оказался в «клоповнике». Пришел «на звук». Подобрал там сломанную кем-то гитару, склеил ее. И вот играет, уже четвертый раз пришел.

Депрессивный такой у него был настрой. Прямо вслед за ним в петлю захотелось.

Я посмотрел на Еву. В ее глазах стояли слезы.

– Вадим, слушай, тут такое дело… – сказал я. – Вообще-то я продюсер. Хотя со стороны, наверное, не похоже. Но у меня есть отличная группа и слаженная команда. И пара нормальных площадок. Я пока не знаю вот так сходу, что именно я тебе предлагаю, но терять с тобой контакт не хочу. Оставь свой телефон, я завтра тебе звякну, и мы договоримся…

– Телефон, ха! – усмехнулся Вадим. – Телефона в моей халупе нет.

– Тогда другое предложение! – я выхватил из внутреннего кармана записную книжку и ручку. – Вот адрес. Это бывший кинотеатр «Буревестник», там наш офис. У нас там базируется музыкальный журнал и телестудия. Приходи прямо с утра, я примчу где-то к десяти. Придешь?

– Не знаю, – он тоскливо посмотрел в снежное небо.

– Если к одиннадцати тебя не будет, я прыгну за руль, приеду к тебе и притащу тебя туда за шкирку, понял? – я тряхнул его за плечо и повернул лицом к себе.

– Он притащит, – подтвердила Ева.

– Зачем тебе это? – пожал плечами Вадим. Но в глазах засветилось что-то похожее на надежду.

– Кармические долги раздаю, – буркнул я. – Раз говорю – значит надо.

– Ты же номер моей квартиры не знаешь, – Вадим выдавил из себя кривую улыбку.

– И ты думаешь, меня это остановит? – засмеялся я. – Ты плохо меня знаешь! Я весь этот дом перетряхну, если надо будет. Так что лучше сам приходи, а то потом соседи на тебя затаят злое зло и начнут тебе в суп мыло закидывать.

Хрен знает, откуда я взял про мыло в супе. Просто брякнул то, что в голову пришло.

Но зато Вадим наконец-то нормально улыбнулся.

– Ну раз мыло… – фыркнул он. – Нет, суп с мылом я не люблю. А у вас там прямо настоящее телевидение?