И все это проговорила Кеттелин. Рэйвен смотрел на нее с восхищением, но и легким недоумением. Он всегда знал, что Кеттелин – хороший человек. Но не думал, что она окажется настолько на его стороне, что примется скрывать и недоговаривать некоторые факты, вроде отсутствия у Эльдара армии. Зачем ей это? Почему она так ярко загорелась настолько опасной затеей? Только лишь из-за желания отвлечься от смутных мыслей?

Однако как только речь зашла о возможной оплате услуг, причина ее маневра стала ясной, как никогда: Шаттерграну нужны были деньги. Карлакам деньги были не нужны, только пища и территория, которую они заняли. Но животные, как ни крути, разоряли город и не давали жителям в его округе заниматься земледелием. Каждый день в подвалах негативно сказывался на будущем урожая в деревнях вокруг столицы. Кеттелин указала на это и заметила, что, в отличие от стратегий эвакуации или выжидания, стратегия нападения поможет и вернуть город, и спасти жителей, и даже сохранить урожай.

Рэйвен, подумав, согласился с ней: в подобных делах, похоже, Кеттелин была куда более опытной. И он даже приготовился к огромным суммам, которые должны были запросить эти люди за свою помощь. И приготовился получить серьезный нагоняй от отца по возвращении домой – и за самовольство, и за траты.

Однако все оказалось не так страшно. Вместо оплаты золотом или драгоценностями, которые всегда были в ходу в мире смертных, Кеттелин неожиданно предложила продовольственную и ремесленную поддержку Шаттерграну на ближайшие пятьдесят лет: просто определенное количество зерна, скота и некоторых предметов, которые, видно, не производились в Шаттергране или отличались плохим качеством.

Мужчины, присутствовавшие при этом предложении, сначала возмутились было, но их остановил Дегеда Мудрый. А потом, когда Кеттелин добавила, что ждет также личной оплаты каждому воину уже в виде золота, окончательно успокоились. Так что весь оставшийся разговор был сосредоточен, в основном, на обсуждении размеров города, примерного количества необходимых воинов и подсчетов стоимости их найма.

Сумма вышла немалая. Однако Рэйвен, не раз присутствовавший на принятии годового бюджета столицы, полагал, что вполне реальная. Откуда только Кеттелин знала, что именно такую сумму с них можно попросить? Может быть, у нее тоже был некий дар предвидения? Или же просто большой опыт? Заподозрить ее в шпионаже, к счастью, Рэйвен не мог: вряд ли кто-то из эльдарцев тайно ездил в Шаттергран с донесениями, да и шаттергранцы никак не могли бы незамеченными шпионить в Эльдаре.

- Отец меня убьет, - вздохнул Рэйвен, когда после трех часов обсуждений они вышли, наконец, на свежий воздух.

- Зато он останется жив, - беспечно пожала плечами явно оживившаяся девушка. – Главное, чтобы карлаки не разлетелись до нашего приезда. А то ведь мои ребята со скуки могут и в городе пошалить.

Рэйвен уставился на нее в ужасе. О таком варианте он еще не успел подумать.

- Шучу, - хмыкнула Кеттелин. – У Вас такое лицо смешное стало.

Он слабо улыбнулся. Известия из дома были не самыми приятными. И то, что он только что сделал, вряд ли заставит отца бежать ему навстречу с радостными объятиями: скорее уж, запереть его в комнате на веки вечные. Но Кеттелин снова улыбалась. Снова поднялась с земли после удара судьбы и занялась делом. И, похоже, она собиралась поехать с ним в Эльдар. Это стоило всех неприятностей, которые ожидали Рэйвена впереди. Быть может, она посмотрит на другую жизнь и захочет в ней остаться? А из отцовского дома Рэйвен и сбежать может, если остро встанет такая необходимость.