А о счастье? Что я знаю о нём?...

– Я влюбилась, мама, – шепчу, гладя её бледную щёку. – И мне сложно. Так сложно, мама. Потому что любить его – больно. Как касаться острых краёв льдин. Порой я хочу убежать, мама. Я боюсь потерять себя в этой любви. И в тоже время хочу этого. Мама, он хороший. Наверное. Хотя с ним я порой не понимаю, что хорошо, а что плохо. Все мои привычные оценки не работают на нём. Я бы хотела разгадать его, мама, но мне не дано… Ах, мамочка, как же мне нужен твой совет. Я совсем-совсем не знаю, что мне делать.

Езжу в университет – он в краевом центре, за сто километров от нашего города. Но у нас многие поступают в край и предпочитают ездить, чем снимать квартиру. Выходит дешевле.

Меня возят на машине, у альма-матер прогуливаются плечистые парни-охранники. Я официальная невеста Гектора Асхадова.

За мной охотятся папарацци. Но пока удаётся бегать от них.

Пришлось отдалиться от одногруппников, потому что им плевать на моё горе, они хотят знать о моём счастье.

А оно есть у меня?

Я ныряю в учёбу с головой, даже выравниваюсь по некоторым предметам. Так проще не циклится на горе. Хотя иногда всё-таки лезу в телефон и часами листаю фото, где мы с папой. Где мы смеялись, и всё было хорошо.

Думала – не прощу его, а теперь – не прощаю себя.

Снова выныриваю и снова за учёбу.

Нужен курсовик по истории искусств. Препод взъелась на меня, и поэтому требуется хорошая работа. Но как назло все хорошие работы – без возможности скачивания. Как-то одногруппники говорили, что нужно ломать, нужны какие-то кряки.

Я ничего подобного не умею. Зато знаю того, кто умеет. Мистера повелителя цифр.

Беру ноутбук, иду к его кабинету, стучу.

Страшно.

– Войдите.

Робко вхожу, он вскидывает на меня удивлённый взгляд:

– Можешь мне помочь? – мнусь я.

Асхадов откидывается в кресле, складывает руки на груди, смотрит пристально, так что я теряюсь и тушуюсь под этим взглядом.

– Смотря в чём будет заключаться помощь? – произносит холодно и строго. И я будто слышу подтекст: «И так слишком часто помогаю»

Вздыхаю, ставлю перед ним ноутбук, открываю нужную страничку:

– Ты можешь взломать этот сайт?

Он несколько секунд бегает глазами по экрану, что-то клацает и говорит:

– Могу, но не буду.

– Почему? – удивляюсь я.

– Потому что это – противоправное действие. Воровство чужой интеллектуальной собственности.

– Да брось, Гектор, это всего лишь работа из интернета. Все так делают.

– Я никогда так не делал. Мне и в голову не приходило.

Рррр… Ты – чёртов ботан и зануда, хочется кричать мне, не все ж такие умные.

А он ещё и на менторский тон переходит:

– Алла, ты учишься на музейного работника. Ты должна будешь хранить культурные ценности, наследие предков. Заниматься исследованиями. Неужели неинтересно написать работу самой? Сходить в библиотеку, взять нужные книги, обратиться в архив…

– Гектор! – злюсь я. – Вот когда стану работать в музее – начну всем этим заниматься. А сейчас – помоги мне скачать этот курсовик. Ну, пожалуйста.

– Хорошо, – неожиданно говорит он, – но у всего есть цена.

Судорожно сглатываю и краснею, наверное, до ушей от одних только мыслей о цене.

– Какая? – шепчу вмиг пересохшими губами.

– Полное послушание, готова?

– Да.

Он встаёт из-за стола и, не прерывая зрительного контакта, требует:

– Сядь!

Я сажусь кресло. Оно хранит его тепло. Обволакивает меня. Будоражит.

Гектор обходит сзади, перегибается через спинку и что-то быстро клацает на клавиатуре. Я залипаю на длинные тонкие пальцы, которые будто играют таинственную мелодию двоичного кода.