Этот вопрос обескураживает меня, и я недовольно отворачиваюсь к окну, но желание докопаться до его истинных мыслей одерживает верх, и я резко поворачиваюсь и спрашиваю:

– Зачем тебе это? Тебе плохо в твоей тайной жизни?

– У меня не тайная жизнь, крошка. Я ее не демонстрирую каждому встречному, это личное пространство, в которое я не допускаю посторонних.

– Зачем тебе я? Ты сам сказал, у тебя все прекрасно, размеренно, и, уверена, девушки за тобой толпами бегают. А я не собираюсь с тобой спать, у меня есть парень, – заявляю я и удерживаю его холодный взгляд.

– Заметь, не я упоминаю о сексе, Мишель, – усмехается он, а я скриплю от злости зубами. – Но ты не можешь отрицать, что между нами существует больше, чем общение, – парирует он и пытается вытянуть из меня душу. Это еще больше выводит меня из себя. Его уверенность возмущает до яростно бьющегося сердца.

– Не могу понять тебя, – тихо произношу я.

– Тебе и не надо понимать меня, ты должна просто расслабиться рядом со мной и дать мне возможность заботиться о тебе. Ты должна быть в первую очередь женщиной, а не бороться со мной. Это только заведет тебя в тупик. А в данный момент ты именно туда и идешь, лишь из-за страха отвергая саму себя. Это глупо, – цокает он языком и щелкает пальцами.

Официант тут же подходит к столику.

– Счет, – бросает Ник, и парень, собрав тарелки, уходит.

Откидываюсь на спинку стула и беззастенчиво смотрю на него. Красивый и холодный. Я чувствую, что Ник одинок. Для меня он загадка, тайна, которую невозможно раскрыть, но я хочу этого. Возможно, сейчас я рассуждаю под действием алкоголя, но желание понять его не отпускает меня. В то же время заторможенное сознание доносит до меня его слова, которые он бросил мне, обвиняя в глупости. Но он ничего не знает. Ни капли не представляет, чего я опасаюсь. Его. До жути боюсь узнать вкус падения.

Эти мысли вызывают ледяное покалывание на коже, и мне необходимо себя чем-то занять. Открываю клатч и достаю телефон, где мигают пропущенные звонки и три сообщения.

– Положи обратно, – резко говорит Ник.

– Да пошел ты, – шепчу я и назло ему просматриваю входящие.

– Мишель, не выводи меня. Ты здесь со мной, черт возьми, так веди себя вежливо хотя бы эти минуты, – яростно произносит он.

– Ник, отвали, я всего лишь проверяю пропущенные звонки. – Я поднимаю голову и вижу, что он просто кипит. Его грудь поднимается чаще, и он режет меня острыми краями горького шоколада глаз.

– Как же я хочу заткнуть тебя, Мишель. Ты намеренно выводишь меня из себя, только ничего не пройдет безнаказанно. Я никому не позволяю так со мной разговаривать, а тем более неуверенной в себе, вульгарной девице, которая бежит от себя. Но я не собираюсь наблюдать за этим, поэтому вспомни все, чему тебя должны были научить, и стань настоящей. Прекрати играть, ты не пешка, а выглядишь именно такой. Управляй сама своей жизнью, сейчас же ты лишь воск, – грубо говорит он.

От его слов я задерживаю дыхание. Я чувствую, что к горлу подкатывается комок, и пытаюсь сглотнуть его, но ничего не выходит, и я просто опускаю голову, чтобы побороть туман в глазах. Никто так со мной не говорил. Открыто. Четко. Больно. Обидно. А он… все позволяет себе.

Мои руки крепко сжимают телефон, я готова бежать.

– Крошка… черт, Мишель, только не плачь. Не заставляй меня чувствовать себя уродом, но ты заслужила это. Ты специально делаешь то, что я ненавижу. Я требую, чтобы ты была честна со мной. Но ты прячешься. А я все вижу, Мишель, буквально все, потому что понимаю тебя. Ты играешь со мной, но этого не стоит делать. Это может плохо кончиться… для тебя.