Все тянут жребий. Каждый облегченно вздыхает, раскрывая записку. Остается последняя для самого Бархатова.

– Да ладно? – он с досадой цокает. Все уже поняли, что крест достался ему. Развернув бумажку, Бархатов это подтверждает недовольной гримасой. – Блин.

Остальные смеются.

– Ладно. План такой, – Бархатов делает голос строгим и сам весь собирается, натягивая бейсболку козырьком назад. – Ты, раз пацан, полезешь по канату через балкон. Будешь отвлекать охранника. А мы с ней пойдем отключать сигналку.

– По канату? – Пашины брови запрыгивают на лоб. У него руки не толще моих, силенок там немного.

– Да, канат уже привязан. По нему и заберешься обратно.

Бархатов открывает балконную дверь и выходит. Мы с Пашей за ним, а за нами толпа. Остальные вроде должны быть в курсе, но смотрят с любопытством.

Балкон открыт и обрамлен железными перилами. К одной из решеток прикован железным карабином настоящий канат. Мы в школе на физкультуре по такому лазали. Бархатов скидывает канат вниз. Высота в один этаж не особо смертельная, но мне было бы стремно. Я Пашу прекрасно понимаю. Он обреченно выдыхает и встает у самых перил.

– Не дрожи, канат крепкий. Вся общага по нему лазает, – успокаивает его Бархатов, хлопая по хрупкому плечу.

Паша смотрит вниз и сглатывает, но, красавчик, не возражает, не визжит и не идет на попятную. Я бы бросила все и убежала в комнату. Придумал тоже задание.

– Твоя задача – найти черный «Киа Рио» с номером двести сорок один и по моему сигналу пнуть колесо так, чтоб сигнализация заработала. Я напишу в телеге когда.

Они обмениваются контактами.

– Держи кофту с капюшоном, мало ли, камеры засекут. Не пались там сильно. Запищит, сразу мотай сюда, под балкон. Там в кустах, если что, можно укрыться.

Бархатов снимает с себя толстовку и передает Паше. Он все послушно принимает и перелезает через перила. Гоша и Евген помогают ему спуститься. Те две минуты, пока Паша ползет вниз, все внимательно за ним следят. Он благополучно спрыгивает на землю и лыбится, точно в лотерею выиграл.

– Ну все, беги. Жди моего сообщения, – кричит Бархатов с балкона.

Я оглядываю двор. Пусто. Только бомж храпит на скамье возле детской площадки. Все провожают Пашу глазами.

– Ладно, пошли на пост охраны, – говорит мне Бархатов и, не оглядываясь, идет к выходу.

Я оборачиваюсь на Катю, не знаю зачем. Ищу хоть какой-то поддержки. Она кивает.

– Вы справитесь! – держит за нас кулачок Ульяна. – Мы в вас верим.

Улыбнувшись, я плетусь за Бархатовым. Волнуюсь опять сильно. Ладони потеют. Не знаю, чего боюсь больше: спалиться или остаться со Славой наедине.

– А зачем пожарку отключать? – спрашиваю, нагоняя его на лестничной клетке.

Бархатов прикладывает палец к своим губам и отвечает шепотом.

– Чтоб кальян покурить.

Почему я должна в этом участвовать? Я кальян курить точно не буду. Это же вредно. И наверняка никакого кайфа. Ох уж это посвящение…

– А если нас заметят? Что тогда?

Мы спускаемся по лестнице на цыпочках. Лестница сразу ведет в холл.

– Ну… выговор вставят. Могут отчислить, – Бархатов спокоен, как удав. А я таращу на него глаза. Не хватало еще отчислиться из-за такой фигни. Засечек мне мало.

В такой ситуации даже не побеситься. Приходится молчать в тряпочку. Затыкать себя. А то выйдет дороже.

Мы спускаемся до последней ступени, и Бархатов останавливает меня рукой, а сам выглядывает осторожно из-за стены. Пост охраны в самом начале холла. В проеме я вижу кулер и автоматы с шоколадками.

– Давай туда. Только быстро, – он тычет в угол между стеной и кулером. – Пошла.