– Здравствуйте, – специально громко произношу и прохожу в зал.

– Здравствуй, Киров, – она провожает меня взглядом.

Студентов, как обычно, немного. Все тихо шуршат книжками. В тишине даже слышно тиканье часов, что висят над входом. Потому мне библиотека и нравится.

Я сразу иду на наше любимое место за стеллажами вокруг журнального столика. Кресел здесь именно три, ровно для нашей компашки. Зефирка с Бархом уже там. Она махает мне рукой, потому что сидит лицом к входу. Он оборачивается.

Вау, сегодня Зефирка красивее обычного. Хм, для меня постаралась? Платье новое – розовое, как клубничное мороженое, приталенное, с вышивкой в форме сплетенных сердечек. Милота. А на голове, как всегда, бандура из начеса с дурацкими заколками.

Мне до сих пор приятно на нее смотреть, в любом из состояний. И завидно, когда она смотрит на Барха, потому что мне этот взгляд уже никогда не поймать.

Полтора года прошло, а я все еще немного болею. Вроде привык, но иногда, бывает, внезапно сердце что-то прокалывает. Досада, наверное.

– С днем рождения, Димуля! – шипит Зефирка и поднимается с кресла, простирая объятия.

Я с удовольствием принимаю ее в себя. Она такая маленькая, проваливается в моих руках. Боюсь ее сломать ненароком – очень крепко к себе прижимаю, и целую белую макушку.

– Спасибо.

– А с носом че? – спрашивает Барх, наклоняя голову то на одну сторону, то на другую, с разных ракурсов рассматривает мой агрегат.

– Светик разукрасила.

Он хохочет, а Зефирка давит на мою грудь, пытаясь выбраться из хищной хватки. Я не поддаюсь.Мне мало. И прижимаю ее сильнее. Наслаждаюсь теплом.Только укоряющий взгляд Барха заставляет меня ее отпустить. Зефирка вываливается, поправляя на лету прическу, и падает обратно в кресло.

– Это ты в честь моего ДР такая красивая? – скольжу взглядом по ее платью, пересчитывая сердца.

– Мы со Славой сегодня идем в театр. Там его сестра играет в спектакле, – Зефирка очерчивает руками свою талию, как бы благодарит платье за комплимент.

А я-то думал… Барх кивает и тянется ко мне с раскрытой ладонью.

– С днюхой, бро, – он тоже меня обнимает. И его я крепко обхватываю, чтобы утешиться. Прикола ради даже кладу голову ему на плечо, как девица, и закрываю глаза.

Зефирка хихикает, стараясь сильно не расходиться, а то Регина Антоновна нас всегда палит.

– Отлипни, теленок, – смеется Барх и отпихивает меня.

Грубо, вообще-то.

– Мне не хватает любви, – совершенно искренне это говорю, опускаясь в кресло. – Могли бы и поделиться.

У них-то ее хоть отбавляй. А я завидую.

Барх поднимает бейсболку и заправляет отросшие волосы назад. Рожа довольная до безобразия. В зеленых глазах даже светятся золотые кольца, которые обрамляют его зрачки. Необычная особенность. Зефирка, наверное, только в это и влюбилась. А так он ничем не лучше меня. Ну да, диджеит еще круто и музыку создает классную. Но как человек-то… тоже ниче. Ладно, я смирился.

– И у тебя любовь наклевывается, – Зефирка играет бровями, давя широченную лыбу. – Ты, конечно, на мелочи не распыляешься. Тебе сразу ректорскую дочку подавай!

Они переглядываются, смеясь. Я кошусь на Зефирку с унылым видом. Как Сквидвард из «Губки Боба Квадратные штаны». Мне вот не смешно.

– Вы угораете, а я на грани отчисления, – достаю шопер и выкладываю из него все вещи на стол. – Воронцова, кажись, того. Смотрите, что она держит в своем альбоме.

Я высовываю блокнот, раскрытый на странице с фоткой парня, у которого проколоты глаза. Барх его тут же подхватывает и вытягивается в лице.

– Хе-хе, Кирыч, походу, следующим будешь ты.