– Да, – киваю, не поднимая лица. Оно надуто и сердито. Папа меня все еще бесит. Жениха мне нашел, видите ли, и доволен собой. – Не трогай, она грязная.

– Хм.

Сняв ботинки, он делает шаг вперед, хочет пройти к шкафу, но упирается в меня. Чтобы дать ему пройти, мне приходится выпрямиться и поставить обе ноги на пол.

– Хороший вроде парень. С чего вдруг ты так взбунтовалась? – папа вешает пальто на плечики и убирает в шкаф, но дальше в коридор не уходит, а следит за мной.

Я хватаю угг за грязную пятку и с трудом стягиваю его с ноги. Носок улетает следом. Черт. Не то что из рук, даже с ног все валится.

– Потому что не надо женить меня на первом встречном, – я стараюсь держать тон невозмутимым, но нотка обиды все равно проскальзывает.

В школе он мне ни с кем не разрешал встречаться, типа не доросла еще, учиться надо, а как восемнадцать стукнуло, так сразу в старые девы записал, типа в академии учиться не надо. В каждом прохожем теперь жениха видит.

– Да кто ж о свадьбе-то говорит, – смеется папа и кладет руки на пояс. – Дай парню шанс.

– Зачем? Ты сам-то понимаешь, кому меня всучить хочешь? – я, наконец, перевожу на него взгляд, и встаю с пуфика.

– Не выражайся так, – папа меняется в лице. Уголки глаз перестают морщиться от улыбки. В них проявляется упрек. – Никому я не хочу тебя всучить. Ты же самое дорогое, что у меня есть.

Он поджимает губы и вздыхает, а затем опять улыбается. Быстро перебарывает гнев. Всегда завидовала его выдержке.

– Просто у вас возраст такой. Весна тем более на дворе. Надо влюбляться, глупить, веселиться. А то ты вечно в фотошоп7 свой уткнешься и сидишь часами.

– И мне хорошо, – я демонстративно ухожу в ванную комнату. Правда, от хромоты избавиться до конца не могу.

– А с ногой-то что? Поэтому он тебя тащил? – кричит в спину.

– Упала, ушиблась. Ничего страшного.

– Это врач сказал?

– Да, – я хлопаю дверью в ванную, отсекаю себя от надоедливого папы.

Он меня поражает. Внезапно решил поиграться в свата, как будто Милка его покусала и заразила этим неизлечимым недугом. Просто не знает про Матвея. И про то, как влияет на всех парней в академии невольно. Такой наивный, так легко поверил, что сам мистер АСИ, за которым наверняка все девушки охотятся, влюбился в меня с первого взгляда. Даже Матвей не влюбился. Ни с первого, ни с тысячного. Все просто не хотят мне отказывать, боясь кары. А Киров тот еще уж. Быстро сообразил, что к чему, и ляпнул глупость. И меня в это втянул. Папа теперь будет на мозги капать.

Я мою руки и умываю лицо. Кожа впитала в себя тепло Кирова. Набираю много пенки, чтобы хорошенько отмыться, но все равно еще чувствую фантомы его прикосновений.

На выходе из ванной мы с папой снова сталкиваемся.

– Больничный дали? А как же чемпионат? – он смотрит на мое бедро, которое я потираю рукой. Так словно легче терпеть боль.

– Нет, завтра пойду на учебу уже. А чемпионат придется пропустить. Елене Григорьевне я написала, – стараюсь придать тону голоса немного разочарования, но папа не покупается.

– Придется? – он усмехается. – Очень видно, как ты расстроена.

Я игнорирую это. Хожу ведь на ходьбу, как он велит, – достаточно. Любить ее заставить он не сможет. Как и Кирова.

Папа как будто мысли мои считывает и говорит:

– Этот Киров – отличная партия. Я и маму его знаю. Она известный в городе человек. В культурной среде. Студентов наших курирует и помогает им устроиться в жизни. Проекты интересные для них организует, – папа застревает в проеме, поворачивая за мной голову. – А отец – успешный ресторатор. Приличная семья.