Помню, как узнала, что не родная в той семье, которую считаю своей… Так почему бы не свершиться чуду, почему бы не выяснить, что я наследная принцесса? С одной стороны, подобное вполне допустимо. Но… вот… почти уловила… Точно! Есть ещё одно, и весьма существенное «но»! А заключается оно в том, что при моём появлении никто не удивился, не усомнился, меня безоговорочно признали все и сразу. Ах да… ещё же есть и магия… Могла она каким-то образом, помимо моего желания, повлиять на окружающих? В теории − да, а на практике? И ведь рыська-то обоснованно разумная, коли человек она заколдованный.

Тьфу ты! Все эти словечки… откуда и берутся? Всплывают внезапно в голове, и вроде даже понятны они мне, хотя и звучат несколько чуждо. А ещё поражает то, что с некоторых пор мысли в моей голове ложатся ровненькими рядочками, словно книги по полочкам. Хотя я те книги только на рынке и видела, сама-то грамоте хоть и обучена, но такой роскоши у нас не было в доме, а уж о том, что эти самые книги на полочках держать надобно, даже и не предполагала ранее. Но теперь-то откуда-то знаю! Бр-р-р… Нет. Не понять мне: сон всё это или нет? По крайней мере − пока не понять.

Думу-то думаю, а краем глаза за старушкой слежу. И по мере возвращения памяти по отношению к ней накатывают самые разнообразные чувства: ненависть, злость, раздражение, бешенство, сопереживание, грусть, тревога, и… Воспоминания закончились на том моменте, когда я ощутила прикосновение чьих-то рук возле какого-то замка. И тут до меня доходит кое-что, и я восклицаю:

− Ой! Вас расколдовали!

Вот только голос мой, какой-то сиплый и тихий, совершенно не передал и малой доли внезапно проснувшейся внутри радости. А старушка руки к вмиг побледневшим губам прижала и только глазами мокрыми от слёз хлопает.

− Герцогиня, вам плохо? − тихо спрашиваю, а та лишь головой качает, и одинокая слезинка при этом по щеке катится. − Что с вами? − спрашиваю, пытаясь приподняться, несмотря на придавившую меня тушку, тут же приходит жуткая слабость и головокружение.

− Ох… − наконец-то вздыхает женщина. − Плохо дело. Совсем ты ничего не помнишь видать.

− Чего не помню? − переборов головокружение и больше не пытаясь вставать, интересуюсь, благо хоть голос уже более или менее нормально звучать начал.

А та, лишь взгляд отводит. Какое-то время в комнате висела гнетущая тишина, и я не выдержала:

− И долго я… ну вот так вот лежу?

− Давай-ка мы тебя чуть-чуть приподнимем, − словно и не услышав моего вопроса, засуетилась она, подкладывая под мои голову и плечи дополнительные подушки. − Вот так-то лучше. На вот, бульончика выпей, тебе теперь сил набираться надо.

− Так сколько? − послушно отхлебнув глоточек, напомнила я.

− Четвёртая неделя пошла, − вздыхает.

Киваю. Судя по тому, что было полнолуние, а сейчас за окном полумесяц, столько и прошло. А она словно заболтать меня решила, в попытке от грустных мыслей отвлечь:

− Император уже дважды лично наведывался справиться о твоём здоровье. Сначала-то гонцов прислал выяснить, почему в срок ко двору не вернулась. Ну, о нападении-то ему ведомо было, сообщили, как только я в себя пришла. Но в том же послании известили и о том, что с тобой всё в порядке. Тогда ж сутки всего прошли, мы и не думали, что всё так плохо будет.

− Вас через сутки уже расколдовали? − воззрилась я на неё, а та опять горько вздыхает.

А в голове лихорадочно билась мысль: «Надо узнать, кто на подобное способен, пусть мою рысеньку расколдует!» Хоть и мила мне эта рыжая красавица в своём пушистом обличии, но каково это − человеку в шкуре зверя оказаться?!