− Но хоть что-то ты помнишь? − прервала мои самокопания безымянная герцогиня.

− Что-то да… − уклончиво отвечаю, гадая, о чём стоит говорить, а о чём нет.

− Расскажи, может я чем-нибудь и помогу?

Ну и поведала я о доме в лесу. О том, что выкупила Ренара с арены, куда он за семейные долги попал. Что владею запрещённой магией, как и она, кстати. Что помню её титул, но как ни стыдно признать, понятия не имею − кем мы друг другу приходимся и как её звать. Оказалось − она моя родная бабушка по матери, а зовут её Розалинда, а для меня просто Рози. Пожаловалась, что совсем не помню родителей. Ответ был прост: отец суров, но справедлив, а мать очень похожа на меня, и они во мне души не чаяли.

− А ещё… мне кажется, что между мной и императором не всё так просто, − признаюсь. − Уж больно он «благоволит», − говорю, а про себя добавляю: «Порой аж придушить его хочется!»

− Апч-хи! − внесла свою лепту в разговор рыська.

− Императрица-то при смерти, − ответила герцогиня. − По крайней мере, так все говорят. А также молва идёт о том, что самый завидный жених в империи новую супругу себе присматривает, − намекнула она, вот только у меня об этом «самом завидном» мнение двоякое осталось.

− Из-за этого на меня так таращились на приёме? − догадалась я, и уж чего не ожидала, так того, что Розалинда совершенно не по возрасту зальётся весёлым заливистым смехом.

− Сначала, думаю, − да, поэтому. Ведь ты никогда, даже когда родители живы были, во дворце на приёмах не показывалась. Лишь дважды. Впервые ты вынуждена была посетить обязательный бал на своё четырнадцатилетие. Второй, три года спустя − по случаю твоего бракосочетания.

− Я была настолько замкнута? − уточняю.

− Я, твоя мать, ты… Учитывая наши тайны, мы просто вынуждены держаться вдали от людей. Моя сестра, вон, вообще сбежала, и до сих пор о ней ни слуха, ни духа, только и чувствую − жива ещё. Ну а меня никогда и не тянуло в змеюшник, именуемый королевским двором, − говорит, а я только улыбнулась, припомнив, как сама именно этим словом охарактеризовала собравшееся на приёме общество, но кое-что в её словах зацепило:

− Какие тайны? − уточняю.

− Так тебя уже не интересует, почему все глазели именно на тебя во время приёма? − усмехнулась герцогиня, но мне почему-то показалось, что она просто-напросто сменила тему, и чёрт бы её побрал − удачно ведь сменила!

− Интересует, − вздыхаю, ставя в памяти пометочку − «не забыть расспросить про тайны». − Хотя в целом и так ясно: я при дворе невидаль великая, а тут явилась, да ещё и по императорскому повелению.

− Если бы только это, девочка! Ты дерзко указала императору на то, что эти земли принадлежат тебе и твоему роду, а он здесь так… в гостях. Ну, собственно, начало тобой было положено ещё накануне приёма, когда ты упрекнула Артимилиана в том, что он назвал резиденцию − «своим дворцом». А потом едва войну не объявила.

Я аж вздрогнула от последних её слов, а потом улыбнулась, вспоминая ту нелепую сцену. Как такое позабудешь! И ведь скажи кому, что всё по чистой случайности вышло − не поверят же. Я-то совсем о другом в тот момент думала. Слава богам, что он ко мне благоволит, как выяснилось, кого-то другого мог и казнить за подобные речи.

− Но кроме меня и тебя этого никто не слышал! − стряхнув воспоминания, воззрилась я на герцогиню, припоминая пословицу: «И у стен есть уши».

− Тот разговор − нет, а вот то, что ты учудила на приёме… − она опять расхохоталась. − Нет, я тобой искренне восхищаюсь. Все женщины в нашем роду были дерзкими и своенравными, но чтобы насто-о-олько…