Проглотив большую часть пиццы, пока я по-гурмански мурлычу над своим одним куском, Ансель подгибает колено, укладывает на него планшет с плотной бумагой и наносит первые уверенные штрихи. Уже через минуту я вижу очертания маяка, через пять он выглядит настоящим, а через десять на горизонте вырастают горы, ели, разливается море.

Я впечатлена не только скоростью, но и талантом художника: перед моими глазами не просто рисунок, он живой, дышащий. Восхищение переполняет мое сытое, разморенное и совершенно довольное существо:

- Ансель, в твоих руках волшебство, ты ведь об этом знаешь?

Моя похвала награждается весьма скромной улыбкой и ответом:

- Думаю, ты преувеличиваешь. Скетчингу обучаются легко и быстро, с акварелью сложнее - её нужно чувствовать.

- Ты чувствуешь?

- Бывает, - улыбается шире и отдаёт рисунок мне, сам укладывается на спину, подложив под голову свой рюкзак.

Его глаза задерживаются на моих браслетах – толстых кожаных лентах, переплетённых с бисером, бусинами, цветными нитями и перьями – ручная работа индейца. Их дал мне Кай. Много лет назад. Он сказал, что эти ленты - орлиные обереги, они отгоняют зло и соединяют руки с руками матери Земли, наполняя их энергией. Разумеется, истинную причину своего подарка он не упомянул, да и не нужно было.

Мой юный друг ни о чём не спрашивает, только смотрит, однако в его молчании я слышу вопросы. К сожалению, Ансель, я не готова на них отвечать. И даже не предложу отложить до лучших времён.

- Сколько тебе лет? – спрашиваю.

- Возраст мужчины не имеет значения. Зрелость личности в поступках и мыслях. А они могут быть очень разными в одном и том же биологическом возрасте.

 - А мой возраст тебя не смущает?

- Почему он должен меня смущать?

- Мы оба знаем, почему. Если не хочешь отвечать - не отвечай, но не пытайся казаться тем, кем на самом деле не являешься.

- Это кем же?

-  Глупцом!

Он ухмыляется, едва сдерживая порыв рассмеяться:

- Твой возраст меня не огорчает, он… возбуждает.

- Возбуждает?! Как?

- Женственностью, грацией, шармом осознанности движений, произнесённых слов. Самое сексуальное в человеке, не важно, кто он, мужчина или женщина – его ум, думаю, тебе это известно и уже давно. И точно также я думаю, что у большинства юных особ этот орган находится в состоянии зиготы. Ты и сама это знаешь.

- Напротив, мне попадаются довольно умные и образованные студентки. И зря ты так высказываешься о девушках! Если уж говорить о сексуальности – ничто не сравнится с молодостью.

- Ты ошибаешься. Пресыщение быстрым, лёгким и даже очень хорошим трахом с гибким упругим телом наступает довольно быстро. Ты хочешь большего.

- Чего?

Фундаментальный вопрос – чего же он от меня хочет?

- Чувствовать.

И мне нечего ответить. Нет ни одной достойной мысли, какую можно было бы противопоставить столь исчерпывающему аргументу.

19. Глава 19. Соблазны

Мы молчим, но на этот раз пауза уже не кажется такой неудобной. Ансель лежит неподвижно, и я решаю, что он задремал, впитывая своей смуглой кожей солнечные лучи. Однако вскоре замечаю за тёмным стеклом брендовых очков острый, изучающий взгляд. И задаю созревший вопрос:

- То есть, для тебя катализатором любви является ум?

- Бесспорно. Чем умнее человек, тем он привлекательнее, и тем глубже может чувствовать.

- Ты умный?

- Мне двадцать семь.

Ансель резко поднимается, затем, вытянувшись и закинув за голову руки, долго смотрит вдаль, на воду, будто о чём-то размышляет. А дальше Всевышний посылает моей выдержке испытание на прочность: его руки расстёгивают рубашку и стягивают.  Я перестаю дышать, не зная, что пожирать глазами в первую очередь: плечи, грудь, талию или пальцы, устраняющие кожаный ремень, расстёгивающие тысячу и одну пуговицу ширинки.