Я подняла взгляд на хозяина лавочки и тотчас забыла про амулет. Он был гоблином, похожим на того, что мы встретили раньше, но гораздо неприятнее. Взгляд, которым он вперился в меня, так и пылал злостью. Будто я его лавочку ограбить собираюсь!

– Тебе надоело жить?… – прошипел гоблин.

Мне стало не по себе.

– Но что я такого сделала?! – ахнула я, впрочем, не надеясь на вразумительный ответ.

– Ещё спрашивает! Ты…

Гоблин недоговорил. Его прервал какой-то отчаянный крик где-то совсем рядом. Мы с ним синхронно повернули головы, пытаясь понять, кто же кричал.

– Нет! Нет, пожалуйста…

Через несколько лавок от нас три эльфа в бордовых накидках схватили какого-то рыжего парнишку – его выбившиеся из-под капюшона пряди волос и веснушки первыми бросились в глаза.

– Поймали вора! – обрадовался гоблин-продавец. – Наконец-то! А то ишь! Повадился воровать! Сейчас отсекут ему руку, так ему и надо!

– Что?!

Я в ужасе всмотрелась в происходящее. Эльфы в накидках уже схватили беднягу за руку, притянули ту на ближайший прилавок. Что это за варварство?! А я-то считала лесных жителей ненормальными. Но там королевство, эльфы вроде цивилизованные, адекватные… А тут творят невесть что!

Оглядевшись по сторонам, я поискала взглядом Реуса, но не нашла: на рынке было целое столпотворение людей в накидках, за которыми никого не разглядеть. Но сделать же что-то надо! Не могу я просто смотреть на такое!

– Стойте! – Я бросилась к эльфам и парнишке, расталкивая попавшихся на пути. Честно сказать, у меня не было никакого плана, я толком не понимала, что делаю. Решила импровизировать – как обычно.

Эльфы, завидев меня, мигом передумали отрубать кому-то руку. Они вообще забыли, где находятся, пораскрывали от удивления рты. У главаря так вообще меч, который он занёс над рукой парнишки, из рук выпал. Да что они такого видят во мне? Одно было очевидно: они впали в шок далеко не от восхищения моей смелостью и красотой.

Рыжий парнишка удивился не меньше эльфов, но сориентировался быстрее них. Вырвал из хватки руку и бросился бежать, по пути сбивая отоваривающихся и врезаясь в прилавки.

– Эта женщина! Она… В погоню! – опомнился один из эльфов. – Схватить вора! – отдал он приказ своим товарищам. – А я займусь нахалкой!

Нахалка – это я, видимо. Любила меня так называть школьная учительница по музыке, когда я халтурила на её уроках. И эльф, надвигающийся на меня, был смутно похож на Ольгу Григорьевну. От этого сходства только страшнее стало.

Я развернулась и бросилась бежать. Вот теперь я была по-настоящему напугана, ведь Реуса не было рядом, чтобы меня защитить, как обычно… Я свернула в какой-то узкий переулок, под ногами – гнилые доски, а впереди… тупик?

Я в ужасе оглянулась – эльф в бордовой накидке не отставал. Что я ему сделала?! Будто готов убить за то, что я «стойте» сказала. Господи, опять попала в какой-то сумасшедший мир…

– Сюда! – вдруг окликнули меня, а потом чья-то рука затянула в узкий проход между строениями. Узкий настолько, что даже худая я с трудом протиснулась. Проход был скрыт в тени: если бы не позвавший меня человек, я бы ни за что его не заметила.

Разглядеть спасителя у меня не было возможности: он, вцепившись в мою руку, буквально тащил меня за собой. Одно можно было сказать точно: это не Реус. Его я бы узнала сразу.

Песок попал мне в глаза, и я отчаянно пыталась тереть их свободной рукой и при этом быстро перебирать ногами, чтобы не отставать.

Через полминуты мы свернули в другой не менее узкий проход. Потом свернули снова. И снова.

– Стой! – В конце концов потребовала я, затормозила и попыталась освободить руку. – Да стой же, он уже не гонится, хватит! – У меня больше не было сил для продолжения забега: горло и глаза жгло от песка, лёгкие разрывались от долгого бега, а плечи болели оттого, что я то и дело ударялась ими об узкие стены проходов.