– А меня смущает, что эти двое как-то попали на стену, – проворчал Скрипач. – Не лезли же они так же, как мы? Или лезли?

– Может, есть вход с другой стороны, до которого мы не дошли, – возразил Ит.

– А как к нему подойти, даже если он есть? Там скалы.

– Рыжий, эта конструкция, она большая. Очень большая. Мы с тобой обошли только ту часть, которая была нам доступна. Мы даже все механизмы не видим, – заметил Ит. – Пошли вниз, время идет, некогда разбираться.

Солнца сейчас не было видно, небо заволокли серые тяжелые тучи, но время ощущалось: уже точно за полдень. Из графика выбились, по расчетам сейчас следовало двигаться вниз. А они до сих пор стоят на стене, с пустыми капсулами.

– Ладно, пошли, – вздохнул Скрипач. – Я что-то начал бояться, что мы не успеем.

– Я тоже, – подтвердил Ит. – И знаешь… мне чего-то совсем не хочется тут ночевать. Вот совсем не хочется.

– Инту-Ит-ция? – вяло пошутил Скрипач.

– Ага, она самая, – кивнул Ит. – Тут опасно.

– Механизмы?

– Нет, – помотал головой Ит. – Точно нет. Что-то другое. И… Рыжий, я даже знать не хочу, что именно. Но мне хочется побыстрее отсюда уйти.

Побыстрее уйти не получилось. Прежде чем они достигли цели, пришлось блуждать по лабиринту из непонятных машин почти два часа, и путешествие это удовольствия не доставило. Причина более чем неприятного ощущения заключалась вовсе не в механизмах, и не в том, что они делали, нет. Оба они снова ощутили присутствие, незримое, неявное, но кто-то точно следил за ними сейчас, и этот неприятный, тяжелый взгляд давил, как могильная плита.

– Тлен, – заметил Скрипач, когда они пробирались через узкий проход между двух машин. – Я вспомнил, где это чувствовал. На Тлене. Там тоже словно… что-то пялилось, причем непрерывно.

– Не напоминай, – попросил Ит. – А то ты не помнишь, чем это всё кончилось.

– Ничем хорошим, – подтвердил Скрипач.

– Вот и я том же.

Дальше шли молча, то и дело оглядываясь по сторонам, но в сплетении неизвестных узлов и деталей механизмов разглядеть что бы то ни было не представлялось возможным.

…Искомое место они заметили сразу, подойдя ближе, поняли – да, это то, что требовалось. Больше всего эта машина – а это была именно машина – напоминала фонтан, точнее, чашу фонтана, изукрашенную по бортам богатым орнаментом, и до краев наполненную светящейся фиолетовой водой. В самом центре чаши стояла колонна, увенчанная островерхой стелой, направленной в небо, по стеле вверх поднимались потоки светящейся воды – и тут же падали вниз.

– Красиво, – одобрил Скрипач. – Но я немного не понял. Нам придется лезть в самый центр, или можно прямо тут зачерпнуть?

Лезть, по счастью, не пришлось – как только капсулы очутились на краю чаши, в них что-то слабо засветилось, и с каждой секундой свечение начало становиться всё ярче и ярче.

– Работает, – удовлетворенно заметил Скрипач. Присел на корточки рядом со своей капсулой, пригляделся. – Ага… на донышке уже есть. Минут десять это займет, я думаю, – он встал, потянулся. – Что-то они медленно наполняются.

– Может быть, чтобы наполнялись быстро, надо было всё-таки влезть? – предположил Ит. – Наверное, в центре быстрее. Но что-то лезть не очень хочется. Точнее, совсем не хочется.

– Мне тоже не хочется, – подтвердил Скрипач.

– Ладно, ждём… О-па. Слушай, ощущение пропало, – вдруг сказал Ит. Обернулся. – Взгляд этот пропал. Оно больше не смотрит.

– Может, решило, что мы ему на фиг не сдались, когда поняло, для чего мы тут? – пожал плечами Скрипач. – Или…

– Ставлю на «или», – Ит снова оглянулся. – Что-то мне это нравится. Черт, пока мы не зальем банки горючкой, уходить нельзя. Кто бы это ни был, мы ему невольно дали фору.