– Ну и чего там? – спросил Скрипач.

– Людей там нет, – ответил Ит. – Там, кажется, вообще никого живого нет. Но эта штука… она работает.

– Какая штука? – не понял подошедший Скрипач.

– Смотри.

Внизу, под стеной, на всей площади Звезды, работал какой-то огромный механизм, и оба они, сколько не смотрели, не смогли понять ни логики, ни этапов его работы. Например, конвейер, по которому ехали большие синие параллелограммы; ехали, а потом падали в чашу, наполненную… чем? Зеленым снегом? Механизм, состоявший из тысяч хаотично вращающихся колес разного диаметра, подключенный сотней как минимум приводных ремней к машине с шестеренками, но нет, это были не шестеренки, потому что ни одна не соединялась с другой. Длинный ряд блестящих поршней, уходящих куда-то вглубь, часть поднята вверх, часть утоплена, и они движутся – одни продолжают подниматься, другие – тонуть. Огромный механизм, больше всего напоминающий жернова старинной мельницы, но жернова стоят неподвижно, вращается только центральный стержень, на который они нанизаны… Кузнечный пресс, молот которого с огромной скоростью молотит по пустой наковальне; а, нет, она не пуста, предмет, который на ней лежит, больше всего напоминает огромный лист стекла, но это не стекло, потому что никакое стекло таких ударов, конечно, не выдержало бы.

– И куда нам надо? – недоуменно спросил Скрипач.

– Для начала вниз, думаю.

– Ит, вообще-то Сирин говорила, что самолет зависает над такой Звездой, и заправляется. Прямо в воздухе. С какой радости нам-то вниз? – резонно поинтересовался Скрипач.

– Ну, для начала, у нас с тобой нет самолетов, – напомнил Ит. – Поэтому, видимо, вниз. Пошли, поищем лестницу. Мне почему-то кажется, что тут кто-нибудь бывает, и лестница есть.

– Логика на грани фантастики, – хмыкнул Скрипач. – Ну, пойдем, поищем. Хотя я, признаться, рассчитывал на другой вариант.

– Это на какой? – с подозрением спросил Ит.

– Ну… как сказать… мы такие сюда подходим, тут всё такое светится, фиолетово… мы берем капсулы, трясем их над этим светом, и вуаля… – Скрипач умоляюще посмотрел на Ита. – Ну почему у нас не так, а? У других так. А у нас не так… я тоже так хочу… Вот когда ты на Терре-ноль перед операцией лежал я, знаешь… я ведь тоже думал, что, может быть, как-то… кто-то… что-то… чтобы – раз! И никаких мучений, и ты вдруг здоровый, и всё кончилось… хорошо кончилось…

Ит грустно улыбнулся, хотя на самом деле улыбаться ему не хотелось в этот момент совершенно, он и сам не мог сказать, почему.

– Мне бы тоже этого хотелось, – признался он. – Но чего-то никак у нас с тобой это не получается. Вот никак. Вроде бы и стараемся немало, а никак. Идем, родной, идем. Будем искать, где тут вуаля.

Лестница, о чудо, нашлась – самая простецкая металлическая сварная лестница, со следами сохранившейся черной краски, уже основательно подъеденными ржавчиной. Она спускалась вдоль внутренней стены и имела четыре пролета, каждый из которых выходил на площадку, имевшую расширение. На покрытых рыжей пылью ступенях явственно виднелись следы. Странно. Кажется, тут совсем недавно прошел человек.

– Человек с собакой, – удивленно произнес Скрипач, разглядывая следы. – Может, тут есть сторож?

Ит вспомнил о своем ночном видении, но промолчал.

– Вдруг сюда кто-нибудь с той же целью приходил, что и мы? – предположил он.

– А собака? У пилотов не бывает животных.

– Собака могла придти позже. Или зайти раньше. Если в горах есть змеи, то почему тут не водиться собакам? – предположил Ит. – Или шакалам каким-нибудь. Меня больше смущает, что след свежий.