Мы слушали его с открытыми ртами, а он все также нудно бубнил:

– Я работаю продавцом средств от домашних насекомых в папашином магазинчике. А по вечерам хожу в «Преисподнюю» и вру. Мне там хорошо. Но я ничего не умею. Простите меня, – жалобно попросил он под конец.

«Приказываем немедленно остановиться! Приказываем немедленно остановиться! – передавал модуль связи. – В случае неповиновения ровно через парсек ваш корабль будет уничтожен!..» Жандармский крейсер был уже явственно виден на экране. Он приближался.

– Остановиться я могу, – добавил Брайан. – А вот прыгать не умею.

– Так останавливайся, – сказал я и посмотрел на Гойку. – Им нужен только я.

– Останавливайся, – эхом повторил за мной Гойка и отключил на модуле связи звук.

Брайан принялся деловито манипулировать приборами управления. Мы молча следили за ним. Скорость корабля стала падать, и жандармский крейсер подошел к нему вплотную.

«Почему они не стреляли? – подумал я. – Ах, да. Они наверное знают, что никто из джипси не умеет нырять в гиперпространство. Умные люди, если это возможно, всегда стараются взять врага живым, чтобы использовать его в каких-нибудь политических целях».

– Всё, – сказал Брайан. – Мы стоим.

И тут Ляля, оттолкнув меня, шагнула к штурманскому креслу и, схватив Брайана за грудки, закричала:

– Ты! Ты учился, сукин ты сын! Ты знаешь, как это делать! Прыгай или задушу тебя! – и тут же, бессильно опустившись перед ним на колени, она заплакала. – Ну пожалуйста. Я прошу тебя, миленький мой, алмазный… – И она принялась осыпать поцелуями его руки. Отдернув их и прижав к груди, Брайан пролепетал:

– Вообще-то я могу попробовать… Но мы тогда, наверное, погибнем.

– Да, – подтвердил Гойка. – Крейсер уже слишком близко.

– А вот и нет, – откликнулся Брайан, не глядя на него и лихорадочно настраивая какие-то приборы. – Это я вам, как отличник, говорю. Вы немножечко ничего не понимаете в гипер-теории. Если бы мы были рядом с телом, значительно превышающим нас по массе, отраженная сила нас маленько уничтожила бы. Если же массы примерно равны… Нас чуть-чуть тряхнет, очень сильно, и вынырнем мы не совсем там, где собирались, но взорвется только тот, кто останется. Были прецеденты.

– Теоретик, – процедил Гойка. – Так прыгай же!

Брайан посмотрел на него безумными глазами:

– Прыгать?!

– Прыгай! – рявкнул тот.

Я же словно оцепенел. Я понимал, что они делают что-то не то, но не мог заставить себя вмешаться.

– Куда?! – все так же истерически отозвался Брайан.

– Куда угодно!

– Понял, – сказал Брайан. Его руки перестали бегать по рычажкам и сенсорам. – Вообще-то все готово. Но все-таки мы, наверное, погибнем. Это я предупреждаю.

– Спасибо, – кивнул Гойка хладнокровно.

Я подумал, что надо все-таки остановить их. На борту – несколько десятков человек. Но в этот момент Ляля зачем-то снова включила звук модуля связи. Пластинка там сменилась. Чей-то мягкий голос вещал:

– … Пожалуйста, воспользуйтесь шлюпкой и перейдите к нам на борт. Роман Михайлович, у вас нет иного выхода. А ваших экзотических соратников мы не тронем…

«Да, так и нужно сделать», – решил я окончательно, и тут почувствовал, как по моему рукаву, проворно перебирая лапками, лезет Сволочь. Она уселась мне на плечо. Сволочь, как агент Дядюшки Сэма. Сдатлся бы он или рискнул?

Уж он-то, наверное, рискнул бы, раз для того, чтобы вытащить меня в будущее, он рискнул существованием всей вселенной… Но у меня-то нет его политических амбиций. И я уже открыл рот, чтобы сообщить всем о своем решении, как Брайан опередил меня неожиданным вопросом: