– Миллс задумал что-то нехорошее, я верно понял?

Поднимаю голову, не веря своим ушам. Позади меня стоит Доракс.

20. Глава 20

– Что ты делаешь в туалете?! – взвизгиваю.

– Жду, – Доракс выглядит совершенно спокойным.

– Ч-чего? – оборачиваюсь к нему лицом и, соответственно, встаю спиной к раковине.

– Неужели неочевидно? – он делает неопределенный жест.

Меня бесит то, насколько этот мерзавец спокоен. Так, словно у нас тут задумана деловая встреча и ничего из того, что было восемь оборотов назад не имело между нами места. Стоит только мне подумать эту мысль, как Доракс вздыхает, прикрывает веки и делает шаг ко мне.

Я же отступаю, но быстро упираюсь ягодицами в раковину.

– Я сейчас закричу, – угрожаю инопланетнику.

– Это неразумно, – пожимает плечами он. – Я только что ликвидировал двоих подручных Миллса, которые хотели меня скрутить. Из чего я делаю вывод, что он снова задумал какие-то интриги. Ты имеешь к ним отношение?

– П-ха! – вырывается у меня.

Может, взять и все рассказать как на духу? Но так долго копившаяся без выхода злость не отпускает.

– Я не имею отношения ни к чему, что касается тебя, – злобно говорю Дораксу.

Тот лишь отводит взгляд, сверяется с каким-то прибором, и снова смотрит на меня.

– Можно мне узнать, почему ты так обижена?

Проклятие, а он умеет вызывать эмоции. Неужели, и правда, не понимает? Или только прикидывается?

– Ты высадил меня на пограничной станции, – начинаю я, отдавая себе отчет в том, что наш разговор, скорее всего, ни к чему не приведет, но я просто не могу остановиться. – И сказал…

– Я ничего не говорил, – отмахивается он.

– Что все устроишь! – протестую.

Тогда Доракс опускает взгляд и несколько мгновений стоит молча.

– Я чуть не погиб тогда, – мужчина расстегивает молнию и приспускает одежду с плеча, демонстрируя мне татуировки, пересеченные уродливым шрамом. – Раде Эветт чудом удалось выменять меня и то, только потому, что у нас произошли трудности перевода. Нас с Миллсом… перепутали. Я взял его форму просто потому что моя была непригодна после высадки на гибнущей планете.

В это миг я вспоминаю то, что слышала о побеге со станции и то, что знаю из рассказов Миллса. Интересно, это ранение нанесли во время побега или уже после.

– Я был уверен, что ты умерла, – глаза Доракса приглушенно светятся. – Но чувствовал где-то тут, – с этими словами он касается области своего сердца, – что в космосе затеряна часть меня.

Я не замечаю того, как ладонь Доракса неожиданно ложится на мое плечо. При этом я не чувствую отвращения или раздражения. Все, что происходит между нами, кажется мне естественным. Как и в прошлый раз.

Поднимаю взгляд. Сердцебиение заметно ускоряется. То, о чем он говорит, может иметь отношение к нашему сыну? Уж не эту ли частичку Доракс все это время ощущал?

Мой собеседник мягко улыбается, как будто подтверждая этим самым мои мысли.

На миг в моей душе зарождается совершенно дурацкая идея: что если все ему рассказать? Я тут же избавляюсь от нее. Вот еще! Кто такой Доракс в сравнении с Зеппом, тем более Миллс уже выбрал его на роль козла отпущения?

– Я даже не мог найти себе девушку из-за этого, – признается мой собеседник.

И тут же получает пощечину. Вот же гад!

– Ау! – щурится Доракс. – Это уже вторая за два дня.

– Я тебя ненавижу, – признаюсь ему.

– А я… – Доракс как будто собирается что-то сказать, но тут же сбивается с мысли. – Я знаю, Рея, что ты влипла.

– Что?

– И тебя надо спасать, – заявляет мне этот гад, хватая меня за руку.

– От кого, интересно? – пытаюсь вырваться, когда Доракс тащит меня в сторону незнакомой мне двери.