– Как ты? – неизвестно уже в который раз спросил Хан, чуть сильнее сжимая ее руку и пытаясь приободрить.

– Все в порядке, – заверила его Лея. Схватка закончилась, и она, расслабившись, сжала его руку в ответ. – Зато ты выглядишь не очень.

– В такое время мне уже пора спать, – усмехнулся Хан.

– Наверняка, – согласилась Лея. Хан начал нервничать, как тантан на роликах, как только начались по-настоящему серьезные схватки, но изо всех сил старался мужественно этого не показывать – Лея подозревала, что скорее ради нее самой, а не ради того, чтобы не потерять лицо. – Извини.

– Не беспокойся. – Хан бросил взгляд в сторону, где у другого конца койки суетились врач и два медицинских дроида. – Похоже, уже скоро, милая.

– Надеюсь, – согласилась Лея, и у нее тут же перехватило дыхание от очередной схватки. – Ох…

Тревога Хана усилилась.

– Ты как, в порядке?

Лея кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

– Обними меня, Хан, – выдохнула она, вновь обретя дар речи. – Просто обними.

– Я здесь, – прошептал он, обхватывая свободной рукой ее за плечи.

Она едва его слышала. Где-то глубоко внутри ее пришли в движение крошечные жизни, которые создали они с Ханом… и внезапно их трепещущий страх сменился неподдельным ужасом.

«Не бойтесь, – подумала она. – Не бойтесь. Все будет хорошо. Я здесь. Скоро вы будете со мной».

Реакции она не ожидала – мыслительные способности близнецов были слишком неразвиты, чтобы осознать нечто столь абстрактное, как слова или концепцию будущих событий. Но она все равно продолжала окутывать их любовью, миром и уютом, подавляя их страхи. Последовала очередная схватка – неумолимое движение во внешний мир продолжалось…

А потом, к нескончаемой радости Леи, один из крошечных разумов потянулся к ней, коснувшись ее так, как никогда еще не реагировал на ее невербальные ласки ни один из близнецов. Нарастающий страх несколько угас, и Лея вдруг увидела мысленный образ младенческой ручки, крепко сжимающей ее палец. «Да, – ответила она малышу. – Я твоя мама, и я здесь».

Крошечный разум, похоже, на мгновение задумался. Лея продолжала его успокаивать, и тот чуть сместился, словно внимание младенца привлекло что-то еще. Хороший знак, решила она, если его можно отвлечь от происходящего…

А потом, к ее изумлению, начала угасать и паника, охватившая второго. Второй разум, который, насколько она могла понять, даже еще не замечал ее присутствия…

Позже Лея поняла, что все выглядело вполне очевидным, если не полностью неизбежным. Но в тот момент открытие настолько потрясло ее, что ее пробрала дрожь до глубины души. Близнецы, росшие в окружении Силы, каким-то образом настроились друг на друга – настолько глубоко, что Лея даже не могла представить себе подобного.

Мысль об этом внушала ей гордость и вместе с тем казалась мучительной. Она смогла заглянуть в будущее, узнав, что ее дети будут вместе расти и набираться Силы… и при этом сознавая, что для нее самой эта часть их жизни останется навсегда недоступной.

Схватка ослабла, и грандиозная, но полная горькой радости картина будущего угасла, превратившись в маленький сгусток боли где-то в глубинах разума. И еще больнее ей было от стыда: ей даже в голову не пришло, что Хан сможет делить с ними еще меньшую часть жизни, чем она сама.

Внезапно сквозь мысленный туман перед ее глазами словно вспыхнул яркий свет. Она машинально сильнее вцепилась в руку Хана:

– Что?..

– Началось! – воскликнул Хан, тоже сжимая ее руку. – Первый уже наполовину вышел.

Лея моргнула, разрывая мысленный контакт с детьми, никогда не видевшими ничего ярче тусклого рассеянного сияния, и воображаемый свет исчез.