Лиц было много, и невозможно было в полной мере отследить реакцию каждого. К счастью, интерес для них представляла лишь одна группа посетителей.

«Десять дарши восседают за двумя смежными столами. У четверых внезапно округляются глаза, а у шестерых деревенеют спины. Один хватает за руку соседа. Еще один наклоняется ближе к другому и что-то неслышно шепчет. И все же невозможно определить, что именно вызвало такую реакцию: фигура Вейдера или неожиданное появление чисса».

Траун прошел мимо своего спутника к бару, к крупному человеку, стоявшему за стойкой.

«Посетители возвращаются к еде и выпивке. Бармен заканчивает готовить коктейль и поднимает взгляд на вошедших. На его лице недоумение и намек на давние воспоминания».

– Доброе утро, – поприветствовал его Траун. – Возможно, вы меня помните.

«У бармена округляются глаза. Выражение лица говорит о том, что он узнал гостя. Уголки губ опускаются, глаза и лицо свидетельствуют о неприятных воспоминаниях».

– Да, – ответил тот. «Вейдер выходит вперед, и взгляд бармена перемещается на него». – А ваш спутник, он еще с вами?

– Нет, – развел руками Траун. – Я слышал, он умер несколько лет назад. Война.

– Ладно, – буркнул бармен. «Его взгляд снова перемещается к Вейдеру. Лицо излучает враждебность». – А он кто, ваш телохранитель?

«В изогнутых металлических перилах на стойке бара отражается фигура Вейдера, и в этом отражении видно, как его осанка становится жестче».

– Он мой попутчик, а не телохранитель, – пояснил Траун. – Как вас зовут?

«Бармен меняется в лице. Теперь оно выражает осторожность».

– Нодлия. Вы снова прибыли, чтобы избавить нас от того, что считаете притеснением?

– Вам нужна моя помощь? – спросил Траун.

– А у меня есть выбор?

– Возможно, – ответил чисс. – Так кто вас притесняет?

«Нодлия колеблется. Понижает голос и слегка подается вперед».

– Они пришельцы на Батуу, – бросил он. – Тонколицые.

– Дарши?

– Если они так зовутся, то да. Они мало со мной общались. Я знаю только, что со времени их прибытия Батуу уже не та.

– Когда это случилось?

– Первая группа появилась сто семьдесят четыре дня назад, – поведал Нодлия. – Они сказали, что совершают паломничество и что им необходимо некоторое время побыть на Батуу. Построили себе дома на востоке и провели три дня в лесу на севере – устроили коллективную медитацию. Порою у нас на посадочной площадке не протолкнуться от их кораблей. То прилетают, то улетают в дальние края с неизвестными целями.

– Не слишком похоже на притеснение, – заметил Траун.

– Некоторые торговцы из-за них перестали к нам наведываться, – пожаловался Нодлия. – Бывает, корабли не могут найти себе место, потому что эти новенькие всю площадку заставили своим транспортом. Некоторые торговцы перебрались в другие поселения на Батуу. Другие вообще перестали прилетать. Местным жителям запрещено приближаться к домам тонколицых, а те забирают себе лучшие продукты и товары.

– Разве они за них не платят?

«Нодлия колеблется. На его лице появляется смущение».

– Платят. Положенную цену. Возможно, даже немного больше. Честно говоря, достаточно, чтобы заткнуть многих из тех, кто недоволен их присутствием. – «Наклоняется еще ближе. Взгляд блуждает по лицам дарши, сидящих за двумя столиками». – Но меня не обмануть. Я помню… Вы знаете, о чем я. Эти тонколицые вызывают те же чувства. А затем, восемнадцать дней назад, прилетела новая группа. – «Он делает паузу. На лице написан немой ужас». – Они привезли с собой десять гробов.

Руки Трауна коснулся бронированный палец.

– Они намерены напасть, – негромко сообщил ему Вейдер.