Ну и пусть. Следопыту было все равно, что о нем думает этот напыщенный килджи. Гораздо больше его волновал тот факт, что его не посвятили во все детали плана. Вылет двух боевых кораблей явно предполагал, что ожидается битва, неясны были лишь намерения килджи: разведка, завоевание – Крофип часто упоминал это слово – или полное уничтожение.

Возможно, для Джикстаса или самих килджи во всем этом не было большой разницы, но Килори-то разницу видел. У него не было никакого личного интереса в их делишках, и Килори уже давным-давно решил для себя, что не собирается оставлять свои бренные кости посреди космоса вместе с обломками, оставшимися после чужой войны.

К счастью, большую часть своего пребывания на корабле следопыт проводил на мостике, а на большинстве кораблей мостики были щедро оснащены спасательными капсулами. На «Наковальне» две из них находились как раз по обе стороны от Килори, причем левая была чуть ближе, чем правая. Но в крайнем случае можно добежать до любой.

Оператор сенсорного контроля что-то произнес на языке килджи. Крофип ему ответил, и Килори показалось, что он раздражен пуще обычного.

Это и неудивительно. Вдалеке от борта «Наковальни», но все же достаточно близко, чтобы разглядеть через обзорный экран, завис сторожевой крейсер «Молот», прибывший в предсказанное время.

Разговор килджи, в котором нельзя было понять ни слова, продолжался, и Килори ощутил, как кожистые складки злорадно дернулись. Крофип явно оттягивал момент, когда он будет вынужден признать в лицо следопыту его правоту. Можно подумать, что Килори только что сам воочию этого не увидел.

Впрочем, соблюдение графика вменялось в обязанность Крофипу, и он мог сколько угодно под свою ответственность терять время. Со своей стороны Килори был только рад продлить незапланированный перерыв.

В конце концов, килджи сдался.

– «Молот» прибыл, – проревел он на таардже. – Почему мы все еще стоим?

– Я всего лишь жду ваших инструкций, генерал, – ответил Килори, подобрав слово, которое на таардже одновременно означало «приказ» и «рекомендацию». Это ни в коем случае не могло расцениваться как нарушение субординации, но гарантированно прошлось килджи против шерсти, если он был достаточно сведущ в чужом языке.

– Тогда в путь, – выплюнул Крофип с еще большим раздражением. Видать, в нюансах таарджи он разбирался.

– Повинуюсь, – сказал Килори, посылая через коммуникатор сигнал следопыту «Молота», что готов к вылету. – Будем на месте через пятнадцать минут. – Натянув на голову шлемофон, он мысленно потянулся к Великой яви и увел «Наковальню» обратно в гиперпространство.

Систему Рапакк следопыты называли системой-«футляром»: она была окружена потоками электромагнитной энергии, а внутри самой системы было полно крупных метеоритов и прочих перемещающихся массивных объектов, из-за чего количество векторов для проникновения в систему было весьма ограничено. Плюс необходимость двум кораблям, из которых состояло небольшое подразделение Крофипа, держаться вместе, – и осталась только одна подходящая точка для входа. Килори направил «Наковальню» вдоль этого вектора, чувствуя, как Великая явь ведет его в обход препятствий и аномалий и как второй следопыт идет на «Молоте» параллельным курсом. Они достигли условленной точки…

И снова Великая явь отступила от сознания Килори, как только он вывел корабль из гиперпространства. Сняв шлемофон, следопыт глубоко вдохнул и посмотрел в обзорный экран. Прямехонько в том месте, где и полагалось – по штирборту «Наковальни», – виднелся «Молот». Вдалеке можно было разглядеть солнце системы Рапакк, а вот сама планета была слишком далеко, чтобы увидеть невооруженным глазом.