Оррин поднялся на ноги и похлопал Теллико по спине:

– Ну и выбрось это из головы, сынок. Пойдем, вам с Тайлой помогут. Эннилин приютит вас в Наделе на столько, на сколько потребуется.

Он проводил взглядом мужчину с ребенком, и сразу же после этого к нему подошел Маллен.

– Помощь еще нужна?

– Нет.

Маллен фыркнул:

– А ведь он держал Красного Глаза под прицелом и так и не выстрелил.

– По-моему, бедняга в тот момент не отличил бы бластер от отвертки. – Фермер оглянулся и хмыкнул. – Где там наша фляга?

Из дома вышли Вика и Джейб.

– А мне ты в такую рань пить запретил, – бросила девушка.

– Вот и приходится самому допивать, – ответил отец. Он повернулся к Джейбу – румяному, возбужденному после вылазки. Ему было столько же лет, сколько и Варану – близнецу Вики, – когда пять лет назад с ним случилось то несчастье. Одна из причин, почему Оррин взял Джейба в ремонтную бригаду: тот так и лучился жизнью.

Однако фермеру было хорошо известно, что ждет мальчишку дома.

– Пострел, когда твоя матушка узнает, что я взял тебя в рейд, мне придется подыскивать место на погребальном костре рядом с теми тускенами.

Вика открыла багажник своего щегольского лендспидера:

– Малой, хочешь, спрячу? Как раз сюда поместишься.

Джейб залился краской.

– Да не так уж все и страшно, – буркнул он.

– Еще как страшно, – припечатал его взглядом Оррин. – Ты будешь умолять джав, чтобы они тебя усыновили.

Он поднялся и дважды громко хлопнул в ладоши:

– Все, народ. Вы молодцы. Возвращаемся в оазис. Выпьем в Даннаровом наделе!

Пожилая дама из народа никто бухнула на прилавок смотанный в рулон отрез ткани:

– Вы работаете или как?

Стоявшая за прилавком Эннилин Колуэлл даже головы не подняла от планшета.

– Нет, я сюда прихожу в свободное время описывать имущество.

Короткий удар сердца спустя она вдруг остолбенела.

– Постойте-ка, – сказала Эннилин, разув глаза и обозревая помещение. – Прилавок. Касса. Накладные. – Будто в смятении, она повернулась к посетительнице с алебастровой кожей. – Извините, похоже, я и правда здесь работаю.

Они играли в эту игру ежедневно с того самого момента, как Эрбали Нап’ти впервые переступила порог магазина. Вот только для никто это не было игрой: Эрбали так и не запомнила в лицо хозяйку. Эннилин некоторое время полагала, что для той в силу ее инородного происхождения все люди на одно лицо. Со временем она поняла, что Эрбали просто не утруждает себя запоминанием лиц, – так и началась их игра.

Это было одиннадцать стандартных лет назад.

Сухонькая пришелица нетерпеливо цокнула языком:

– Посмотрите сюда. – По ткани постучал сморщенный палец. – Вы, может быть, знаете, почему она стоит так дорого?

– Нет, – ответила Эннилин, чопорно улыбаясь. – Почему?

Потрескавшиеся губы женщины-никто надулись. Она начала что-то бормотать, но хозяйка ее перебила:

– Секундочку. Мне нужно отойти по делам кантины. – Эннилин развернулась так резко, что взметнулся фартук, и продвинулась на полтора метра в сторону, туда, где ее галантерейный прилавок превращался в барную стойку. Она забрала стакан, опрокинутый осоловевшим посетителем, и вернулась к Эрбали. – Вот и снова я, – сообщила хозяйка.

Никто притопнула ногой:

– А еще кто-нибудь здесь есть?

– Ах это. Сейчас организуем. – Поставив стакан в раковину, Эннилин вышла из-за длинного прилавка и направилась к одному из дальних столиков, где над чашкой утреннего кафа чах зеленомордый родианец. Хозяйка похлопала его по плечу – он, кажется, даже не заметил. – Это Бомер, – отрекомендовала она родианца.

Эрбали окинула его взглядом: