Теперь настала очередь фыркнуть от смеха инопланетянку. И она разразилась настоящей птичьей трелью.

А генерал тут же переключился на другое. Его мозг обладал удивительным умением многозадачности, он умел ухватывать самое главное из окружающей действительности:

-  Я  правильно понял, что это ваше перечирикивание – это ее родной язык, а ты, Алексей уже на нем и говорить можешь?

- Говорить, это слишком хорошо сказано. Пять слов могу сказать. И понимаю лишь в том случае если она медленно проговаривает знакомые слова, – Раевский просто махнул рукой, показывая бесперспективность изучения аквианского наречия.

- Да как это вообще понять можно? – генерал покачал головой. – Ни одного знакомого не то что слова, даже звука нет. Как вы вообще начали друг друга понимать?

Мужчина и женщина почему-то оба сразу вспомнили, как под кустики в туалет ходили, и дружно покраснели. Генерал лишь подозрительно сузил глаза, но ничего не спросил. Судя по лицам собеседников, он затронул какую-то тайную тему, понятную лишь этим двоим. И решил, что возвращаться к ней не стоит. В конце концов, Раевский опытный разведчик. Глупостей натворить не должен. Да и жениться ему давно пора… Про него и слухи иногда проскальзывают о махровой ненависти к дамам. Только генерал знал, что к женщинам он относится нормально. Просто для него понятия «женщина» и «боец» из разных категорий. А вдруг космические боги вот так пошутить решили или предложить неожиданное решение проблемы?

Раевский тем временем попытался объяснить командиру то, что успел узнать:

- Михаил Викторович, понимаешь, у них очень интересное общение, ритмическое. Вот смотри, я сейчас тебе простучу «Синие ночи»[1].

Эта старая пионерская песня была особым сигналом во время выполнения операций. Современная молодежь за редким исключением, ее не знала и распознать не могла. Полковник пальцами пробарабанил ритм на столе.

- Что рождается в твоем мозгу, когда ты это слышишь?

- В мозгу? Ты знаешь, я слышу слова и музыку. Правда в твоем исполнении, почему-то.

Раевский был однажды застигнут врасплох, когда горланил песню в душе в спортивном зале, уверенный, что никого рядом нет. И анекдот про тот случай до сих пор бродил по отряду. Сегодня на подколку он не среагировал.

- Суть не в исполнителе. А в том, что ты слова и музыку слышишь. Вот у них весь язык на этом построен. Они чирикают, а в мозгу рождаются образы.

- М-да, то похлеще китайской грамоты будет, - хмыкнул гость. – Если ты  с твоей способностью к языкам успел лишь за все лето пять слов изучить.

- Зато она вон как ловко шпрехает, – возразил Алексей.

- Горло вначале болело, а теперь ничего, привыкло, - застенчиво улыбнулась девушка, встревая в их разговор и напоминая о своем существовании. - Ферштейн?

Услышав знаменитое словечко полковника из уст инопланетянки, командир расхохотался до слез. И вытирая слезы тыльной стороной ладони, уточнил:

- Надеюсь, ты ее мату на научил?

- Викторыч, ты что про меня так уж плохо думаешь? Я же понимаю, что она как ребенок. А при детях я не матерюсь.

- И дальше что делать думаете?

- А дальше нам твоя помощь, товарищ генерал, нужна. Девушке нужно стать полноценным членом общества. А для этого нужны документы. Понимаешь, куда я клоню?

[1] Взвейтесь кострами синие ночи. Мы - пионеры, дети рабочих. Близится эра светлых годов. Клич пионера: «Всегда будь готов!»

13. Глава 12

Генерал прикрыл глаза, потер подбородок рукой, слегка скривился:

- Предлагаешь сделать документы девушке в восьмом отделе?

- Михаил Викторович, вы, как всегда, крайне проницательны! – усмехнулся полковник. – Так что скажете?