– Мама умерла полгода тому назад, – ответила Вельда, и голос ее непроизвольно дрогнул.

Что красноречивее всяких слов сообщило Майку о том, как много значила в жизни девушки ее мать.

– Итак, вы остались с братом совсем одни. Или у вас есть родственники?

Вельда отрицательно покачала головой:

– Нет. В Гонконге у нас нет родных.

– Но вы не можете жить совсем одни! – не поверил ей Медуэй.

Вельда слабо улыбнулась.

– О, мы не одни! С нами живет один старый моряк. Он нам помогает во всем. Он, кстати, когда-то трудился и на ваших судах.

– Как его имя?

– Билл Дауд. Пять лет тому назад он потерял ногу, и с тех пор не может выходить в море.

– Кажется, я его помню! – задумчиво бросил Майк Медуэй. – Но все равно! Вы еще слишком молоды, чтобы жить одной. Вам нужна опека.

Вельда рассмеялась, и ее мелодичный смех рассыпался серебристыми колокольчиками по всей комнате.

– Не думаю, что кто-нибудь согласился бы опекать меня, при моей-то занятости.

– Занятости? – страшно удивился Медуэй. – Чем же вы занимаетесь, мисс Армстронг?

Вельда колебалась. Ей явно не хотелось рассказывать о себе слишком много. Но поскольку ее собеседник упорно ждал от нее ответа, она наконец ответила:

– После того, как папу убили… денег у нас осталось очень немного, и мы были вынуждены продать наш загородный дом.

– То есть вы перебрались в Викторию? И что дальше?

– Мама стала учить китайских ребятишек английскому языку.

– Она что, открыла школу?

– В каком-то смысле, да. Правда, очень простую. Но учеников у нас много. А сейчас… когда ее уже нет с нами… я продолжаю ее работу.

– То есть вы учите местных детей английскому языку. Они вам хоть платят за ваши праведные труды?

В голосе Майка Медуэя послышался откровенный скепсис. Вельде даже показалось, что он порицает ее за столь неумную самодеятельность.

– Платят, сколько могут! – ответила она почти с вызовом. – Но дети очень благодарны за уроки, которые я им даю. А мы с Джимми… нам хватает на жизнь.

– Где конкретно проходят ваши уроки?

По выражению лица девушки Медуэй понял, что он проявляет чрезмерное любопытство и ей это не совсем нравится.

– Мы проводим занятия в пустующем складе, – проговорила она после короткой паузы. – Правда, когда поступает очередная партия товара, нам… нам не разрешают там собираться.

– Понятно! Кажется, я понял. Вы хотите, чтобы я профинансировал ваш несколько необычный просветительский проект, направленный на обучение грамотности широких трудящихся масс?

Голос Медуэя звучал саркастически, и его насмешливый тон заставил Вельду выпрямиться на стуле.

– Разумеется, нет! – сказала она, как отрезала, гордо вскинув голову. – Я пришла к вам, мистер Медуэй, исключительно из-за Джимми.

– Каким же образом я могу помочь вашему брату?

– Я уже встречалась с директором новой школы. Туда берут только детей англичан. Директор согласен принять моего брата, поскольку он знал нашего отца.

Вельда замолчала, собираясь с силами, чтобы сказать главное.

– Но есть одно «но». Директор настаивает, чтобы кто-то поручился за нас с Джимми. Кто-то, кто пользуется авторитетом и уважением.

– И вы хотите, чтобы вашим поручителем стал я?

– Если вы… будете так добры, что… сделаете это, я… буду вам очень признательна. Уверена, если бы папа… был жив… он бы тоже был вам благодарен.

– Что ж, ваш расчет верен. Поскольку вам известно, что я обязан жизнью вашему отцу, то вполне очевидно, что я не имею никакого морального права отказать вам.

Вельда нервно сцепила пальцы рук.

– Если вы согласитесь стать поручителем Джимми, я обещаю… больше мы вас никогда не побеспокоим.