Я с удивлением посмотрел на штаб-сержанта, внезапно выдавшего такой глубокий взгляд на текущее положение вещей.

– Так что вы должны понимать мои настроения, первый офицер. Я очень сомневаюсь, что к нам пришлют кого-нибудь, кто вполовину окажется также хорош, как вы.

– Спасибо, Броган, – тихо ответил я, сгорая со стыда. – Для меня это очень важно.

Мы посидели ещё несколько минут в молчании. Затем он встал, протянул мне руку. Я крепко пожал её, ощущая твёрдое рукопожатие.

– Берегите себя, Кир, – сказал он серьёзно. – И возвращайтесь.

– Обязательно, – кивнул я. – Легион навсегда.

Броган приложил кулак к груди в районе сердца.

– Легион навсегда.

Покинув его палатку, я направился к своему шатру. По пути мимо проходили мои легионеры, занятые своими делами. Кто-то чинил снаряжение, кто-то катил какие-то бочки, кто-то хлопотал по кухне, кто-то гонял новобранцев из пополнения. Их лица не были красивы или возвышенны – это были простые люди, защищавшие свою родину, какой бы кривой-косой она ни была. Те, кто откликнулся на зов истекающего кровью Отечества. И я чётко осознавал, что оставляю их в трудный момент, но сердце рвалось к Светлане.

Войдя в свой шатёр, я остановился на мгновение оглядываясь. Здесь было тесновато, но уютно. На раскладном столике лежала карта. В углу стоял мой сундук. Запах кожи и металла смешивался с ароматом высушенных трав, которые Леона когда-то расставила по углам для освежения воздуха.

Я снял шляпу и бросил её на походную кровать и начал приводить в порядок форму. Зеркала не было, но я на ощупь поправил мундир, разгладил складки. Рукавом провёл по медным символам моего звания. Испытывая внутреннее волнение, я нахлобучил широкополую шляпу. Надев её, почувствовал, как она придаёт уверенности, словно я стал кем-то другим.

Пока приводил себя в порядок, мысли невольно вернулись к Леоне. Она была лучшим ординарцем, который только у меня был, и верным другом. Её улыбка всегда поднимала настроение, а умение помогать мне во время операций, сложно было переоценить. Потеряв её в том хаосе, я ощутил, как часть меня самого ушла вместе с ней.

Теперь без её поддержки, всё казалось сложнее. Бумаги на столе лежали небрежно, снаряжение требовало ухода, а я едва находил в себе силы справляться со всем этим в одиночку.

Стиснув зубы, с тяжёлым сердцем я направился к штабной палатке. Ноги словно налились свинцом, каждый шаг давался с трудом. В голове крутились мысли о предстоящем разговоре с генералом ван дер Киилом. Раз за разом я прокручивал фразы и подбирал слова, но ни один из этих вариантов не казался мне достаточно убедительным.

Подойдя к палатке, я остановился, глубоко вздохнул. Легионеры у входа не пропустили меня, оставив снаружи дожидаться, когда наш командующий освободится. Меряя шагами свободное пространство перед шатром, я понял, что только накручиваю себя, перебирая в голове варианты убедительных слов.

Вскоре шатёр покинуло несколько посетителей и меня пригласили пройти. Внутри было светло и просторно. За большим столом сидел генерал – высокий, статный мужчина с резкими чертами лица и проницательными серыми глазами. Его волосы были аккуратно зачёсаны назад, а форма сидела безупречно.

– Первый офицер, – произнёс он, поднимая взгляд от документов. – Проходите. Что случилось, Кир?

– Благодарю, генерал, – отозвался я, подходя ближе.

– Что привело вас ко мне? – его голос был спокоен, но в нём ощущалась скрытая сила.

Я собрался с духом.

– Я пришёл просить вас о временном отпуске, – начал я, стараясь говорить чётко. – Мне необходимо покинуть действующую армию по неотложному личному вопросу.