При входе в поликлинику Артур, не обращая внимания на приветствие коллег и ни на кого не глядя, прошёл прямиком в свой кабинет. «Грешники, как бы не заразиться», – буркнул он себе под нос, отряхивая плечи, будто на них что-то налипло.

После своего приезда Артур так делал всегда – проходил в кабинет в марлевой повязке и не открывая рта для приветствия, боясь, что туда может залететь микроб греха. В своём кабинете он первым делом полоскал рот марганцовкой, отряхивал одежду и надевал резиновые перчатки, хотя в них не было никакой необходимости.

В первый день, только мы зашли в кабинет, в дверь постучала пациентка.

«Ну зачем они приходят так рано! Меня это убивает! Я не могу приступить к работе без утренней медитации!» – крикнул, разозлившись, Артур. Я извинилась и попросила девушку подождать немного в коридоре.

Артур сморщился и натянул на себя белый халат, как бы желая укутаться, спрятаться от кого-то. Потом он кинул на меня такой взгляд, что сложно описать словами. Взгляд и пугал, и был сам испуганным одновременно. В нём читалась и злость, и очень глубокая боль, и агрессия, и желание сбежать, исчезнуть. Артур смотрел откуда-то снизу, спрятав шею по самый подбородок в ворот халата. Мне показалось, что ему в тот момент очень хотелось спрятаться в него целиком, чтобы скрыться от меня, пациентов и всех людей на свете. Как это было на него не похоже! Мой страх усиливался.

Я очень хорошо помню его первый рабочий день. Впрочем, он был похож на все остальные дни после возвращения.

– Доктор, к вам можно? – снова, постучав в дверь и чуть её приоткрыв, спросила молодая девушка.

– Подождите, я вас вызову! Закройте дверь! – грубо выкрикнул Артур, не глядя на пациентку.

Как только дверь закрылась, Артур достаточно грубо приказал мне отвернуться. Я, глотая слёзы, как всегда, повиновалась. После этого он сел на стул и начал очень странно дышать, резко и часто вдыхая и выдыхая воздух. Данное упражнение, как он сказал потом, пробуждало восходящие и нисходящие потоки энергии, насыщая тело силой. Я подглядела, что после нескольких минут дыхательной практики Артур открыл какую-то тетрадь, на которой было написано «Утренние медитации Ло», и прочитал несколько строк вслух: «Открой свои глаза и узри невидимое. Открой свои уши и услышь неслышимое. Открой своё сердце и почувствуй неощутимое. Тогда откроешь для себя новый мир, который ты доселе не знал». Я обливалась слезами, слушая его слова. Вроде бы он ничего страшного не сказал, но охватывал ужас.

Мне было очень страшно ослушаться, но я осторожно подглядывала за Артуром. Прочитав эти непонятные предложения, Артур закрыл глаза и замер. Было видно, что он пытался расслабиться и настроиться на что-то. Только лицо его периодически морщилось, видимо, мешал шум из коридора.

Пациенты тем временем уже выстроились в очередь и начали беспокоиться о том, что приём никак не начинался. Некоторые кричали, что опаздывают на работу, другие – дома оставили больного ребёнка, а третьи – сами находились в предсмертном состоянии и нуждались в незамедлительной помощи.

Все эти крики тревожили Артура, от чего его лицо искажала злобная гримаса. Вслед за злостью я прочитала ещё одно чувство. Хотя Артур и пытался расслабиться, но он почему-то скрипел зубами. Мне показалось, что он больше всего на свете не хотел видеть тех, кто сейчас выстроился за дверью его кабинета, ожидая помощи.

Видимо, забыв о моём присутствии, он вновь начал говорить сам с собой. «Всё тело скручивает от мысли, что эти грязные и порочные существа сейчас переступят порог кабинета», – прошипел Артур, и его тело скрутилось в районе пупка.