Мне всё-таки кажется, что он не знал о своей привлекательности. Ну понимаете, такое бывает. Я говорю так, потому что он не уделял внимания своему внешнему виду. Всегда ходил в джинсах, меняя лишь футболки или рубашки, которых у него было всего штуки четыре, не больше. Он даже на экзамен приходил в таком виде.

Преподаватели его сначала ругали, но не наказывали, потому что человек всегда идеально знал предмет и мог свободно поспорить с профессором прямо на экзамене. Через год весь институт уже знал про эту особенность Артура, и никто ничего ему не говорил.

Удивительно то, что Артур разбирался в женской моде и даже давал «стильные» советы. Надо мной он в этом смысле всегда подсмеивался – говорил, что я не уважаю моду и она на меня за это в обиде. Наверное, он прав, просто для меня одежда никогда не имела значения, да и денег в семье не было, чтобы тратить их на такие мелочи.

Однажды я попросила Артура помочь мне по учёбе. Тогда я уже готовилась к выпускным экзаменам и чувствовала, что могу завалить без его помощи. Я пришла к нему, когда он разговаривал с кем-то по телефону на кухне. Таким образом, осталась на некоторое время одна в его комнате.

Мой взгляд привлёк небольшой коричневый блокнот, лежащий на столе. Привлёк, потому что Артур никогда такими не пользовался. Он писал либо в больших толстых тетрадях, либо всё печатал сразу в ноутбуке.

Только я протянула руку к блокноту, как зашёл Артур.

– Никогда не бери мои вещи! – сурово сказал он и забрал блокнот. – Лучше просто попроси, если интересно.

Я, честно признаться, смутилась от того, что чуть не совершила преступление, но потом, заметив, что он не сердится, извинилась и попросила показать.

Артур это сделал с радостью.

– Это мой блокнот с эпиграммами.

– С чем?

– Помнишь, Лермонтов сочинял маленькие ироничные стишки про окружающих? Я тоже их сочиняю.

– Боже, да когда же ты на это берёшь время, ведь ты всё время учишься?

– А что тут писать-то? Это же просто. Вот заметил какое-то интересное качество и написал. Смотри.

Артур открыл блокнот и начал перелистывать странички.

– Вот, помнишь Петьку Дрыныча? Он с нами в поход на первом курсе ходил. Такой рыжий парень, умный, но любил ковыряться в носу.

Я с трудом вспомнила Петьку и тот единственный поход, в который меня взял с собой Артур. Мы ездили на электричке в Ивантеевку, разбивали там палатки и играли в разные смешные игры. Ребята бренчали на гитаре, а Артур пел песни Боба Марли. Причём у него прекрасно получалось.

Откуда он знал столько песен этого человека с Ямайки, который к тому же уже давно умер, я никак не могла понять. Для меня они звучали впервые. Тогда молодёжь из моего окружения больше слушала Цоя, «Сплин», Чижа, ну, или попсу. Тут же в лесу, в Ивантеевке, звучал хрипловатый голос Боба Марли, блестяще имитируемый Артуром. Мне казалось, что эти песни из другого мира, с другой планеты.

Я сказала, что вспомнила Дрыныча, и тогда Артур прочитал мне вот что:

После того как Артур закончил, он сделал паузу, чтобы посмотреть на мою реакцию.

Я же хлопала в ладоши и смеялась от души. После эпиграммы Артура в мою память тут же вернулся рыжий забавный парень, который очень быстро говорил и постоянно ковырял в носу. При этом Петька обладал энциклопедическими знаниями почти по любому вопросу и постоянно сыпал научными терминами, от чего окружающие быстро начинали скучать.