Я вошла в комнату и обнаружила, что она заполнена металлическими ящичками размером с тот, что установлен на «Дуле». Большие ящики со слизнями и грибами по-прежнему стояли посреди комнаты, а вокруг них были разбросаны инструменты и материалы для изготовления маленьких ящичков. Нам, вероятно, нужно было найти способ удерживать ящички, чтобы не собирать их со всей платформы, но на данный момент это сработает.

– Спасибо, – сказала я адъютанту, а потом поставила ящичек с тейниксами на большой ящик и закрыла за собой дверь.

– Спасибо! – пропел Жабр с моего плеча.

– Тебе спасибо, – сказала я и полезла в карман за банкой икры. Ее уже почти не осталось, но я отправила Коббу запрос на получение новой порции, и он пообещал это ускорить. Мне хотелось бы иметь достаточно икры, чтобы вознаградить каждого тейникса, который помог нам сегодня, но я чувствовала, что должна сохранить оставшееся до тех пор, пока не придет приказ о реквизиции.

Однако я могла их накормить. Открыла ящик и предложила Счастливику, Твисту и другим немного грибов. Их тоже должны были привезти с реквизиционным ордером, а пока что из столовой прислали на пробу коробку водорослевых полосок.

Я вытащила одну полоску из упаковки.

– Что скажешь? – спросила я Жабра; он ткнулся в полоску мордочкой, но рта не открыл, а принялся обнюхивать мой палец в поисках икры. – Да, я так и думала.

Я предложила Жабру гриб, а потом села, наблюдая, как слизни радостно едят, и оттягивая время, прежде чем мне придется запихнуть их в темные ящики, чтобы они устроились в жестких кубических контейнерах.

Они будут заперты там, пока снова не понадобятся нам, а у нас даже не было устройства, чтобы построить космический корабль и дать отпор Верховенству.

Я села и прислонилась к ящику, невыплаканные слезы жгли глаза.

Было глупо беспокоиться о судьбе слизней. Продолжали умирать люди – люди, которых я знала, которых любила. Если мы не научимся нормально использовать гипердвигатели, все они погибнут, а слизней заберет Верховенство, чтобы использовать в своих кораблях.

Слезы потекли из глаз.

Возможно, в этом и была проблема. Хотела бы я беспокоиться только за слизней или только за мой народ. Но я беспокоилась обо всех.

– Извини, что тебе приходится участвовать в этом, – сказала я Жабру.

– Этом! – восторженно пропел он.

Дверь отворилась. Я вздрогнула и вытерла лицо тыльной стороной ладони. Но Тор все равно заметил. Он вошел и закрыл за собой дверь.

– Тебе нехорошо? – спросил он, сев на край стола рядом с ящиком.

– Вовсе нет, – сказала я. – Все в порядке.

– Порядке! – более низким тоном пропел один из красных слизней в ящике за моей спиной.

– Моя команда забрала Ладно в коммуникатор, – сказал Тор. – Кобб хочет попытаться напугать слизней, чтобы они отправили сообщение Куне – теперь, когда мы знаем, как это должно работать. Сейчас они готовят Йоргена к этому.

– Замечательно, – сказала я. Это прозвучало как-то неубедительно, и я действительно не была уверена в успехе.

Тор сочувственно посмотрел на меня. Мне следовало бы оценить это, но почему-то захотелось спрятаться. Вот что я делала здесь с самого начала – поняла я. Пряталась от друзей, от командования – от всех.

– Хочешь поговорить об этом? – спросил Тор.

Я пожала плечами:

– Я не знаю, что тут можно сказать.

– Давай я начну, – предложил он. – Сегодня это было ужасно. Гипердвигатели сработали, и политики в восторге, но это потому, что их не было на корабле, телепортировавшемся в самое сердце битвы. Это было чертовски страшно.

– Извини, – сказала я. – Я не хотела, чтобы ты в это ввязывался.