– Спасибо, – сказала я. – Ты тоже молодец.

– Ты сделала бо́льшую часть.

Сэди была лучшим пилотом, чем она о себе думала, но этот разговор я тоже не собиралась вести посреди битвы. Мы круто развернулись и помчались в сторону нашего звена и правого фланга боя. Другие звенья теперь атаковали вражеские корабли, и, судя по всему, битва шла хорошо.

Если это лучшее, что Верховенство могло послать против нас, возможно, у нас все-таки был шанс.

Мы с Сэди полетели к Носу и ее напарнику, помогая им стряхнуть пару хвостов. Сэди подлетела близко к одному из вражеских кораблей и использовала ИМИ, чтобы уничтожить его щит, а затем рванула к краю поля боя, пока я продвигалась вперед, стреляя из деструкторов по теперь уже беззащитному кораблю.

– Жучик, ты можешь прикрыть Стража? – спросила я Киммалин по общему каналу.

– Жучик занята, – сказала Ящерка. – Я за нее.

Корабль передо мной взорвался над подъемным кольцом, и за отсутствием сопротивления воздуха, способного замедлить обломки, они продолжили плыть в том же направлении, в котором шел корабль. Я направилась к Сэди и Ящерке и добралась до них как раз в тот момент, когда Сэди снова включила щит.

– Отличная работа, – сказала Нос по общему каналу. – Звено «Небо», работать с вами – одно удовольствие.

Я улыбнулась. Мы хорошо работали в группе, хотя и не летали вместе регулярно. До того как я присоединилась к ССН, я не понимала менталитета, заставляющего людей сражаться как единое целое и продолжать сражаться, даже когда рядом умирают друзья. Я никогда не считала, что насилие – лучший способ решения проблем, хотя и понимала, что насилие – единственное решение, позволяющее нам выжить, когда креллы упорно пытались уничтожить нас бомбардировками. Тем не менее меня тревожила риторика о славе, а также то, как Национальная ассамблея, казалось, оправдывала все, что хотела, заявляя, что это поможет нам бороться с креллами. Я думала, что пилоты – овцы. Опытные, решительные, уважаемые овцы, которые делали то, что были вынуждены делать, потому что не знали ничего лучшего.

Однако теперь я поняла, что́ связывало нас вместе, и это была не глупость. Это была связь, объединяющая людей, которые вместе встречали смерть. Это было чувство сопричастности, ощущение себя частью чего-то большего, чего-то важного, хотя я все еще не была уверена, что все в этом было хорошо. Я никогда раньше не чувствовала, что мне нужна армия, чтобы указать мне мое место в мире, и до сих пор так не думала.

Но было что-то такое в осознании того, что без меня моим друзьям было бы хуже, и это заставляло меня летать, даже когда мне было страшно.

– Новый приказ, – объявила Нос по общему каналу. – Перейти исключительно к маневрам уклонения и выключить коммы.

Что-что?

– Нос, ты велела выключить коммы?

– Таков приказ, ФМ, – ответила Нос. – Отключить всю связь. И не включать ни при каких обстоятельствах.

Этого не могло быть. Без возможности связаться друг с другом мы не могли работать вместе, как звено. В конечном счете мы окажемся рассеяны по полю боя. Хороший пилот – тот, кто хорошо умеет держать связь. Я узнала это от Кобба. Без возможности говорить друг с другом…

Ну, это не то чтобы полет вслепую, но неприятно близко к нему.

– Мы собираемся отступать? – спросила Ящерка.

Это было бы более приемлемо. Если бы мы отправились обратно, за орудийные платформы, мы как минимум могли бы спрятаться или пробраться обратно к платформе Прима, под прикрытие пояса обломков.

– Ответ отрицательный, – сказала Нос. – Отключить коммы. Придерживайтесь маневров уклонения. Постарайтесь сделать так, чтобы противник был занят, и ждите дальнейших указаний.