– Принцесса Сантана!

Войдя через служебную дверь, Тана лицом к лицу столкнулась с госпожой Кукут – вернее, несоразмерно длинный нос коротышки-домоправительницы чуть не врезался Тане в грудь. Вот кто и без эльфийской магии ухитрялся всё видеть, слышать и неизменно оказываться в нужном месте в нужный момент! Ученики боялись её пуще самых строгих наставников. О том, что старушка-экономка на самом деле тоже жрица, всемудрая сестра Юргата, знали лишь немногие.

– Парада у себя? – выпалила Тана, запыхавшись от быстрой ходьбы.

– В трапезной, тебя дожидается. – Домоправительница нахмурилась, явно собираясь отчитать подопечную за непристойный вид, но заметила в её руках мятый листок, и укоризненный взгляд сменил тревожный. – Вайрам тоже там. Ночью приехал. Что-то случилось?

– Да.

Тана без объяснений направилась в трапезную. Госпожа Кукут подобрала оборчатые юбки и посеменила следом.

Родители сидели рядышком в конце длинного стола, пили чай. Оба приветливо повернулись к Тане, и улыбки одномоментно слетели с их лиц, остался только немой вопрос в глазах.

– Вот, – Тана тоже не стала тратиться на слова, просто положила записку на стол. – Нашла в беседке.

Вайрам и Парада склонили головы над листком. К ним присоединилась подоспевшая домоправительница. Прочитав странный текст, все трое хмуро переглянулись, но никто не проронил ни звука. Тана ждала, тоже молча.

– Выпей горячего чая, – наконец сказала Парада, выразительно скользнув взглядом по мокрому подолу её сорочки. – И переоденься, пока не простудилась.

Вайрам встал, снял с неё мокрый плащ и накинул свой, висевший на свободном стуле. В чёрном одеянии воина-монаха Тана сразу почувствовала себя спокойнее. Большими глотками осушив чашку чая, она послушно направилась к двери. Но с порога обернулась.

– Что бы вы ни решили, имейте в виду: я всё равно поеду!

– Куда? – безмятежно уточнила Парада.

– Сначала к Антону, затем в Империю. Мы Сашу в беде не бросим!

– Кто бы сомневался! – покачала чепцом госпожа Кукут, выразив общее мнение взрослых.

Однако во дворец ехать не пришлось. Тана торопливо переоделась в дорожный костюм – её любимые брюки палаццо теперь носили все модницы столицы – и вернулась в трапезную. В тот же миг со двора донёсся характерный шум: короткие команды дежурного офицера стражи, лязг открываемых ворот, цокот копыт – сначала одной лошади, затем целой кавалькады. Прибыл король.

Спешившись, Антон кивком поблагодарил подбежавшего конюха и быстрым шагом направился к высокому крыльцу. Минуту спустя он уже входил в трапезную. А в руке держал сложенный пополам листок.

– Какой же ты шустрый, братишка! – вместо приветствия пропела Тана. – А я только собралась ехать к тебе, – и показала взглядом на стол, где среди чашек и тарелок по-прежнему лежала записка.

Антон в два шага подошёл и положил свой листок рядом: они были неотличимы.

– Где нашёл? – спросил Вайрам.

– В конюшне, у стойла моего вороного. Когда пришёл прокатиться перед завтраком. А эта откуда? – Антон посмотрел на сестру.

– Обнаружила в нашей беседке. Когда искала Эркюля… перед завтраком, – со значением добавила Тана.

– Кто бы ни оставил эти записки, этот человек прекрасно осведомлён о ваших привычках, – заключила Парада. – Ему или ей известно, что принцесса Сантана прямо из постели бежит в сад искать бродягу кота, а король Амарты любит с утречка прокатиться верхом, причём всегда сам седлает коня: не будить же конюха на рассвете, право слово!

Ироничный тон матери не обманул близнецов. Оба видели, как сильно она встревожена: зеленоватые кошачьи глаза потемнели и расширились, тонкие ноздри подрагивали от напряжения. Однако брата и сестру больше беспокоило содержание письма, а не личность почтальона.