– А ничего я сегодня вечером не делаю, вот что! – заявила Даша и вздернула подбородок. – Игорь сначала пригласил погулять, но сегодня утром сказал, что будет занят до самой ночи. Так что я согласна на мороженое. Я люблю с шоколадом и орешками, понятно? И лимонад еще. Ситро или дюшес.

– Отлично, я запомнил! – я подмигнул девушке и показал большой палец вверх. – Пойду даже запишу, чтобы не забыть!

В «Петушок» мы с Дашей явились первыми. Время детей и родителей уже закончилось, а «вечерняя смена» любителей вермута из-под прилавка еще не началась. Так что кафе было почти пустым, занимай любой столик, какой хочешь. Так что мы взяли свои вазочки с наломанным кусками мороженым, посыпанным тертым шоколадом и толчеными грецкими орешками и устроились в углу, под деревянным барельефом с кроликом в очках.

Болтать с Дашей было здорово. Она была в меру кокетлива, достаточно хорошенькая, чтобы смотреть на ее лицо было приятно, кроме того, она была «свой парень». Коллега-журналистка, увлеченный трудоголик, так что темы для разговора не приходилось сочинять на ходу. В нашим услугам был огромный арсенал свежих заводских сплетен и выдающихся личностей.

Потом начали подтягиваться мои приятели-бездельники. Я им представил Дашу, парни тут же распушили хвосты – как же, свежее женское лицо в их тусовке, надо произвести впечатление.

Было хорошо, в общем. Бобер рассказывал свои несмешные анекдоты, но мы все равно над ними смеялись. Даша остроумно шутила и рассказала пару рабочих баек. Веник сбегал к стойке и принес бутылочку молдавского вермута.

Да, было хорошо. Пока не появились девчонки. Лизавета в очередном новом платье в крупных аляпистых розах. Кажется, она сшила его из шторы. И брюнетка, чье имя я никак не мог запомнить, хотя она точно мне представлялась. Она сменила свою морковную помаду на другую, ярко-розовую. Тоже цвет вырви-глаз, конечно… Черт, неужели прошлая помада закончилась, и придется придумывать ей новое прозвище, вместо «морковка»? Она недовольно поджала губы, стрельнула взглядом в двух своих обожателей, один из которых как раз учил в этот момент Дашу складывать какую-то сложную фигуру из пальцев и объяснял, что это такая йога на руках, очень полезно для работы мозга.

Лизавета же смотрела на меня, покусывая губу. Ох, сейчас же она мне наверняка сцену устроит… Как-то я совсем про нее не подумал…

– О, Лизавета, милая, познакомься, – я приподнялся на стуле и подался вперед. – Это Даша, мы с ней вместе работаем. Отличная девчонка, думаю, вы подружитесь, когда узнаете друг друга получше.

Даша подняла смеющиеся глаза на Лизу и встретилась с ней взглядом.

– Отличное платье, – сказала она безмятежно. – У моей бабушки шторы из такой же ткани.

Парни за столом рассмеялись, Лиза задохнулась от гнева.

– Эй, ну что смешного-то? – притворно возмутилась Даша. – Я уже второй год пытаюсь выпросить у нее эти шторы, чтобы платье сшить! А она не отдает! А хорошую ткань сейчас найти – это целое дело! Так что, Лиза, может пошепчемся где-нибудь в тихом уголке, и ты поделишься секретом, где достала, а?

– Очень надо, – фыркнула Лиза, демонстративно придвинула у столику стул с противоположной стороны и села рядом со своей темноволосой подругой. Склонилась к ее уху и принялась что-то нашептывать, изредка сверля меня взглядом. Значит разборка не заставит себя ждать…

И она не заставила, конечно.

– Иван, можно тебя на минуточку, – раздался над моим ухом голос Лизы.

– Сейчас вернусь, – сказал я Даше, вздохнул и поднялся.

На этот раз выводить меня на улицу Лиза не стала. Она оделась в тонкое осеннее пальтишко, видимо, чтобы платье не помять, а к вечеру неплохая с утра погода испортилась, поднялся пронзительный ветер, и с неба посыпалась острая снежная крупа.