– Звони, давай, звони, – шипела она не хуже картошки фри, – я тебя накормила, напоила, теперь работай!

Какое беспрецедентное свинство. Клюя носом, я принялась набирать номер.

– Это не может быть его домашним телефоном?

– В квартире не было телефона, – Тая подлила себе еще вина. – Должно быть, это номер его проститутской конторы.

– Тая, мы еще точно не знаем… – начала я, но в трубке уже началось движение.

Первым делом щелкнул определитель номера, и мне это не понравилось, я даже проснулась от этого неприятного звука. Слушая длинные гудки, я нервничала и не знала, чего говорить, если ответят. Но никто не ответил, и я с облегчением положила трубку на аппарат. Не успела я порадоваться, что так легко отделалась, как телефон зазвонил. Не подозревая ничего дурного, я взяла трубку.

– Алло.

– Здравствуйте, – произнес приятный женский голос, – вы только что звонили по номеру… – и назвала цифры.

– Да-а-а… – протянула я, не зная, что и делать.

– Я вас слушаю.

Здорово, да?

– А… – я лихорадочно соображала, – можно услышать Негодяй Петровича?

– Кого?

– Тьфу!.. Николай Петровича!

– А куда вы звоните?

– А куда я попала?

– Это офис.

– А какой?

Глупее надо бы, да просто не куда.

– Скорее всего, вы не туда попали.

И трубку положили. Таюха прыснула и расхохоталась.

– Чего гогочешь?

– «Негодяй Петровича»! О-о-о-о-о!

– Да как-то само вырвалось, сморозила ерунду, а ты и рада. Похоже, это действительно какая-то контора или квартира со странными жильцами – сразу трубку почему-то не берут, а перезванивают по определившемуся номеру.

– Надо попросить Влада, чтобы установил адрес по этому номеру, – глаза подруги сияли вдохновением. – По компьютеру сейчас все что хочешь реально найти.

– Это да, – я вертела в руках визитку, – всеми секретными базами прямо на дорогах торгуют, можно любую приобрести, не выходя из машины.

– Да и через Интернет можно, – кивнула подруга. – Давай позвоним Горбачеву, узнаем, установили ли имя-фамилию потерпевшего?

Горбачева на месте не было, сказали, что ушел обедать. Тогда Тая хлопнула еще винца и предложила пригласить к нам домой мальчика по вызову, чтобы как следует расспросить о тяготах его нелегкой профессии.

Я еле усмирила раздухарившуюся подругу, прямо вынь да положь ей мальчика и никаких гвоздей.

– Тая, надо для начала узнать, чем на самом деле занимался труп, не факт, что…

– Факт, факт, – кивала она, не забывая про «Ахашени», – я теперь прямо на тыщу процентов уверена. Сейчас принесу газету с объявлениями…

Пришлось напомнить, что бесплатно к нам никто не поедет, долларов сто, а то и двести придется выложить, и не известно, станет ли проститут перед нами исповедоваться, подумает, что мы из милиции и даст дёру. Подруга немного остыла, я же продолжала названивать Горбачеву. Наконец он отобедал.

– Михаил Сергеевич, – застрекотала я, – здравствуйте, это Сена!

– Здравствуй, Сеночка.

– Я вот по какому вопросу звоню, не выяснили еще, как звали этого парня?

– Сена, вы же пообещали, что не будете лезть в это дело.

– А мы и не лезем, просто хотелось узнать, так, для себя, для собственного личного интереса.

– Я не в курсе. Ведется следствие, я к этому следствию не имею никакого отношения.

– А можете узнать? – я малость приуныла.

– Могу, но не стану и вам не советую.

– Ну, пожа-а-алуйста! Мы просто хотим узнать его имя, что в этом такого страшного? Мы не будем расследовать, клянусь!

Для продажного журналиста вроде меня, клятвы – плевое дело.

– Хорошо, я узнаю, – сдался Горбачев.

Как его с таким мягким характером вообще в детективы взяли?