– Нас было трое. Но выжил только я. Остальных птенцов растерзали хищники.

– Как знакомо! Какое зверство! – Йот всхлипнул. – Хотите кофе?

– Там не принят закон о вегетарианстве? – удивился Барсукот.

– Вот наивный! – Клюв Стервятника слегка задрожал, но он быстро овладел собой. – В Дальнем Редколесье царили и царят страшное зверство, дикость, война и безвластие. Там царя загрызают его собственные подданные при первых признаках приближения старости…

– Царя? Там у них что, монархия? Но ведь в Союзе Смешанных Лесов отменили монархию, – изумилась Барбара. – Верховный вожак запретил царей…

– Да плевали они на вожака и его запреты. Они давно уже заявили о выходе из Союза. Они совершенно неуправляемы. Дальнее Редколесье – это место, где тебе могут перегрызть горло просто потому, что ты поднял с земли упавший сочный плод, на который претендовал более крупный зверь. Это место, где приносят кровавые зверские жертвы богам, чтобы те ниспослали дождь. Это дикое место!

– Они думают, что Небесным Медведям нужна их кровь? – У Барсукота встопорщилась шерсть на спине.

– Они не верят в Небесных Медведей. У них другие боги.

– Какие?

– Боги Манго, – шёпотом ответил Стервятник и трижды клацнул клювом.

– Зачем ты клацаешь? У тебя нервный тик? – спросил Барсукот.

– Нет, это я машинально. Упоминая Богов Манго, в Дальнем Редколесье принято клацать клювом или щёлкать зубами, демонстрируя благоговение. Я так и не смог отучиться от этой привычки.

– А что это за животное – манго? – уточнил Барсук. – В Зверской Энциклопедии Мира его нет.

– Это не животное. Это священный фрукт. Он сладкий, как мёд, сочный, как вымя, и рыжий, как солнце. Боги Манго – это боги плодородия и дождя, боги войны и боги любви… – Гриф Стервятник снова клацнул клювом три раза. – Им служат жрецы-шаманы.

– Шаманы, боги, манги, интересно… – Барбара зажмурилась от восторга. – Я хочу туда!

– Да, будет потрясающий опыт! – Барсукот опрокинул в себя полбокала мухито и заурчал на пятой громкости блаженства.

– Какая дикость! – Барсук Старший раздражённо поморщился. – Жрецы и зверские жертвы.

– Так почему ты заговорил про Изысканных, Старший? – снова спросил Гриф Стервятник.

– Ну… там у них куда-то пропал какой-то жирафик Рафик, – неохотно отозвался Барсук.

– Жирафик Рафик? Пропал? Какое горе! – Гриф Стервятник всплеснул крылом, чуть не опрокинув графин с мухито. – С другой стороны, это значит, Рафаэлла всё-таки родила?! Сорока рассказывала, что эта жирафа бесплодна.

– Тысяча сычей! Откуда наша Сорока знает про бесплодие какой-то там африканской жирафы?! – изумился Барсук Старший.

– Сорока – высококлассный профессионал, – сказал Гриф. – Она собирает новости со всего мира.

– Сорока была высококлассным профессионалом до появления ква-каунта, – сказал Барсукот. – Давайте уже не застревать в прошлом веке, а смотреть в будущее. Будущее – за лягухами.

– Квак! За нами! – подвякнула из-под соседнего столика лягушка с раздутым до неприличия слизисто-зелёным горловым мешком. – Получите сквак! кидку на наш высоко сквак! коростной квак-канал!

– Если будущее за бездушными квакшами, мне такое будущее не нужно. – Барсук Старший отхлебнул мухито.

– И квак-стати, получите свои билеты в Дальнее Редквалесье в кваттачменте, – сообщила лягушка.

– Что? Какие билеты? – насторожился Стервятник.

– Супермышь отправляет нас в командировку в Дальнее Редколесье! – радостно завопил Барсукот. – На поиски жирафика Рафика!

– Но это же смертельно опасно… – прошептал Гриф Стервятник. – Там война. Туда нельзя ехать…

– Где наши билеты? – мрачно спросил Барсук Старший.