Филин устало вздохнул.

– Право имел. Право реализовал. Напомни, сколько раз вас уже закрывали за ненадобностью? А ваши обязанности перекладывали на нас?

Из динамика донеслось хищное шипение. Филин решил списать это на помехи, а не на истинный голос Рудковского.

– Я понимаю, что ты имеешь бонусы после определенных обстоятельств. Можешь творить, что хочешь. Но вседозволенность не означает неприкосновенность. Ты это понимаешь?

Филин улыбнулся.

– Понимаю. Я присмотрю за своим новым гражданским консультантом. А ты присмотришь за нами, так и победим. Договорились?

***

После осмотра и анализов Арина не пошла с Филиным в секционный зал, где работала Белла: осталась в коридоре, опустилась на скамью, вытянув ноги.

Этот мир был почти таким же, как ее родной – поэтому различия хлестали наотмашь, вышибая дух. Стоило Арине чуточку расслабиться, как в глаза бросалось новое различие, напоминая: ты не дома.

Турьевский магазинчик косметики на Советской назывался “Семь ступенек”, а здешний его двойник – “Семь ступеней”. Громада торгового центра возле главной площади была украшена вывеской “Н-Видео”, и разница заставила Арину крепче сжимать кулаки.

У Филина были светло-голубые глаза, легкая рыжеватая щетина на впалых щеках и ни единой причины жалеть Арину. Однако он жалел, от него веяло спокойствием и чем-то очень уверенным, почти непрошибаемым. Арина смотрела слишком много фильмов и читала слишком много книг, чтобы понимать: гостью из другого мира распустят на ленточки, но не разрешат просто так гулять по улицам.

Шипение из телефона это только подтвердило.

Филин все не выходил – Арина слышала его негромкий голос и такие же тихие, неразборчивые ответы Беллы. Она откинулась на спинку скамьи, прикрыла глаза; интересно, будет ли мать ее искать? Куда они потом пойдут с Филиным? Где она проведет ночь – с кем, понятно, вряд ли Влад будет возиться с ней по доброте душевной.

Павел бы точно не возился. Он всегда говорил, что делать что-то просто так, без оплаты и отдачи, значит быть лохом. Бесплатно только сыр в мышеловке, а люди не мыши, должны понимать цену вещам и делам. Даже для друзей не стоит быть бескорыстным – сегодня кент, а завтра мент – а уж тем более для баб.

Баба должна платить. Всегда, везде, что бы ни случилось. Они же не дуры, прекрасно понимают правила игры. Все рыцари вымерли еще в средние века, а если мужик тратит на баб время или деньги, то это инвестиция, которая требует окупаемости. Павел однажды со смехом рассказывал, как отбил девушку от каких-то парней из солнечных южных стран – и как она потом расплатилась с ним за его смелость.

“Не, ну а что? Я разве дебил, просто так за нее вписываться?” – со смехом спрашивал Павел, и друзья его заливались таким же смехом, одобрительно кивая.

Арина не хотела верить, что Влад из той же породы людей, что и Павел. Но ей все равно было не на кого опереться.

Филин вышел, развернул смартфон экраном к Арине и спросил:

– Знакомо? У вас такое есть?

На фотографии была девичья щиколотка, украшенная татуировкой: черно-белый бультерьер разинул пасть с зубами, что динозавру впору. Арина пожала плечами.

– Никогда такого не видела. Это логотип?

– Верно, – кивнул Филин, убирая смартфон. – Евгения Скворцова была постоянным бойцом частного клуба “Бультерьер”. Арена, на арене люди против Теней.

Арина удивленно посмотрела на него. Какой-то Колизей получается. Гладиаторы и львы.

– В сети пишут, что она была жесткой, – продолжал Филин. – Иногда выходила против Теней с голыми руками. Это и с собаками не просто, а уж с волками или медведями… Поедем, посмотрим, что там за клуб.