— Лада нажарит пирожков, отнесёшь моей бабушке вместе со мной, можно в рюкзаке. А Ладу не бери, она в рюкзак не влезет.

— Это была хитрость и секрет, — усмехнулась я, делая треугольники с яблоками.

— Я до ночи пропаду... Из дома не выходите, — еле слышно прохрипел оборотень. — Дверь закрою и ты закрой.

Оборотень повязал на бёдрах широкий кожаный пояс. Достал с полок пару ножей. С топором в руках собрался уходить.

Я вылезла с лавки, руки от муки отряхнула и побежала следом.

— Подожди.

Близко к нему не приближалась. Волк со своим топором так странно выглядел в этот момент. Опять внимательно меня изучал, лицом-мордой повёл, чтобы принюхаться.

— Мы… Мы в человеческом мире?

— Нет, — прошипел он.

— Так как насчёт, вернуть ребёнка? — с надеждой подняла глаза.

— Как на счёт лечь сегодня на моём ложе?

Ошарашил он и погано, паскудно улыбнулся, показав мне клыки.

— После того, как я точно буду знать, что Полина у бабушки с дедушкой и в безопасности, — гордо заявила я.

— В безопасности только рядом со мной. Я не верну её, иначе не будешь делать, что скажу. С ней тобой легко управлять, — он плутовски усмехнулся.

Я чуть матом его не покрыла за такие слова. Но хитрая вторая натура обязала сделать глазки полные слёз и тихо попросить:

— Принеси, пожалуйста, ковры, они тяжёлые.

Оборотень не сразу ушел. Я уже на кухню вернулась, скрипя от ненависти зубами, он только после этого из дома вышел.

Обаяние моё работало, только вот пока не на пользу.

Волк вернулся, кинув ковры у входа. После этого закрыл снаружи все окна и дверь. Запер пленниц. Ну и я закрылась снаружи, пусть замки скотина взламывает, не открою ему.

Отдались мы с Полиной уборке полностью.

Такую красоту навели!

Тарелки отмыли, по полкам расставили, чугуны оттёрли. В одном гречу сварили. Полы вымыли, ковры постелили в коридоре, в своей спальне и дорожки на кухне. Уютно сразу стало.

У кухни в чулане мыло нашли, вещи старые, верёвки и много предметов, которые в быту ну очень пригодятся.

Верёвки натянули над печкой, бельё в корыте постирали.

Иначе как? Умирать лежа на кровати?

В комнате порядок и чистота, кроватку нашу обустроили, инструменты в чулан отнесли. И расчёска у нас была.

Одним словом, обжились за день. Занавески повесили. С ними не так страшно на окна смотреть. Словно ночь просто на улице.

Чем на следующий день заниматься будем, не знала.

С ума сходить от скуки?

Полуголые бегали, потому что натопили сильно. В купальню дверь открыли, там хоть окошко было.

Я уже быстро вымылась с куском хозяйственного мыла. От жары одеваться не спешила, да и оборотень не возвращался, так что майка хлопковая с рюшками и панталоны, ноги голые - самое оно для домашней одежды.

На улице смеркалось, когда я купала Полину перед сном. Нам ещё у печки волосы сушить и ужинать.

Сестрёнка плескалась в деревянном корыте. У Поли в воде плавали деревянные блюдца, как кораблики. Сверху на неё падал поток воды.

Хорошо ребёнку, для неё везде жизнь.

А я с тоской смотрела в оконце у потолка. Решётка казалась надёжной.

Нет, я не собиралась через него бежать. На улице с темнотой появился рык и скрежеты. У меня мороз по кожи от таких звуков, а ребёнок безмятежный даже не обращал внимания.

Я оторвалась от корыта, где купалась Поля и подошла к стене под окошко.

Камни были положены хорошо, но видимо очень давно, между ними раствор прохудился, песком в некоторых местах осыпался, давая возможность пальцам рук и ног зацепиться за стену. Я аккуратно поползла вверх.

За окошком совсем стемнело.

Пролезла метра два к потолку, уцепилась за решётку, минуя шипы колючей проволоки. Руки обожгло холодным потоком осеннего воздуха. Я подтянулась выше, чтобы посмотреть на улицу.