Хотелось вскрикнуть, что это неправда. Реннейр не такой!

И тут же внутренний голос шепнул: «Ты уверена? Разве ты его знаешь? Ты придумала себе его образ, только и всего. Впечатлилась его мужской силой, непохожестью на искателей, обмякла под жарким взглядом и прикосновением ладоней».

Орм сощурился:

– Ты что, покраснела, Белка?

Я вздрогнула и коснулась пальцами щёк.

– Ты прекращай это. Лучше не лезь не в свои дела. Любопытство ещё никому пользы не принесло, одни проблемы.

Он прочесал пальцами волосы и снова запустил круг, намекая – иди-ка ты отсюда, сестрёнка.

– Спасибо, Орм.

– За что?

– За то, что беспокоишься обо мне, – коснувшись его плеча на прощание, я вышла.

Беспокоится. Конечно, беспокоится! И пусть меня нарекут неблагодарной, но порой их забота мне хуже удавки.

***

В купальне стоял душный туман.

Подземные пещеры славились целебными водами и были одним из тех мест, где мы с подругами любили собираться, чтобы поболтать о своём, о девичьем. Так и сегодня, закончив с делами, – меня отправили на золотые прииски помогать с учётом – мы с девочками посетили это благословенное место, чтобы погреть косточки. Я уже предвкушала, как погружусь в горячую воду и разомну гудящее от усталости тело.

– Что-то ты сама не своя, – Тира легонько толкнула меня в бок, и я поняла, что молчала всю дорогу до купален, тогда как подруги бойко трещали.

Тира была моей погодкой и тоже дочерью старейшины. Она собиралась замуж за одного хорошего парня, оружейника, и каждый вечер готовила себе приданое. Иногда мы собиралась вместе у неё дома, чтобы вышивать цветными нитками платья, вязать платки из козьей шерсти, расписывать посуду, собирать амулеты и низать бусы. И, конечно, делиться мыслями. Тира очень переживала, хоть и казалась неподдельно счастливой.

Кроме Тиры здесь была её младшая сестрёнка Коринна. Подумать только, совсем недавно она таскалась за нами хвостиком и канючила, а сейчас превратилась в премилую молодую девушку.

– Просто не выспалась, – я сказала первое, что в голову пришло.

– Тогда купание должно пойти тебе на пользу!

Сора, которая до полуночи трудилась в ювелирной мастерской своего отца и всю дорогу жаловалась на недосып, быстрее всех сорвала с себя платье. Сверкая ягодицами и звонко повизгивая, она рыбкой прыгнула в бурлящую воду. И куда только делась усталость?

Сейчас мы находились на четвёртом уровне, где вода была самой горячей, и тяжело пахло серой. Хорошо, что кроме нас тут никого нет, некому наябедничать Верховной, что я опять придаюсь мирским увеселениям. Да и поболтать можно спокойно, ведь мы знали друг друга с детства, были неразлучны, но после начала моего служения девочки стали отдаляться, реже звать меня на прогулки. У них появились свои темы для бесед.

Может, они уже, сами того не понимая, готовятся со мной попрощаться? После моего двадцатилетия я буду безраздельно принадлежать Матери Гор.

Было больно, неприятно, но я научилась смирять обиду и улыбаться, как бы тяжело ни было.

С весёлым гомоном две сестры разделись, побросав одежду на вытесанные из камня лавки, и спустились в бассейн в форме глубокой широкой чаши. Медленно выдохнув, я погрузилась вслед за ними по грудь и откинула голову на бортик. Небрежно собранные на затылке волосы пропитались влагой и начали виться ещё сильней, падая мелкими прядями на плечи, прилипая к шее и ко лбу. Я набрала в ладони обжигающей воды, плеснула на лицо, растерла грудь и спустилась к животу.

Горячо. Хорошо. То что надо для усталых мышц.

Но умиротворение было нагло прервано прилетевшими в лицо брызгами. Отфыркиваясь, я взмахнула руками: