Знаю. Меня не раз упрекали за злой язык.

– Пожалуй, ты права, – добавил невозмутимо. – И да, это я Зверь-из-Ущелья.

Зверь-из-Ущелья.

Тот, от кого отворачиваются жеманные аристократы, боясь, как бы я не запачкал их своей грязью. И дочерям наказывают: не подходите к нему, даже в его сторону не смотрите. Этот человек не достоин стоять с нами рядом, он позор на семейном древе. Он ненормальный. В его венах течёт порченая кровь.

– Я всего лишь хочу тебя предупредить, любопытная и доверчивая девочка, чтобы держалась от наших подальше. Не следила, не подходила, не разговаривала. Ты не думала, что я могу убить тебя? Или ещё как-то обидеть?

Рамона молчала. Девичьи колени упирались мне в грудь, от чужого тепла не спасал даже слой одежды. Мы находились слишком близко друг к другу, сейчас я нарушал все мыслимые и немыслимые правила приличия.

– Ты бы этого не сделал, – прошептала, не опуская глаз. – Ты пообещал, что не причинишь мне вреда.

– И ты поверила?

Я наклонился чуть ниже, и в ноздри проник аромат её кожи и волос без намёка на притирания, которые так любят лестрийки. По мне так от них вонь несусветная. Будь на моём месте кто-то другой, особенно верящий в глупые пророчества, то мог уже уложить Рамону на спину и сорвать эти тёмные тряпки. Потом сказали бы, что сама виновата. Заманила своей красотой, глазами, голосом.

Не стоит перегибать палку, я всегда старался думать головой.

– Да. Я поверила тебе.

Не стыдно, Ренн, вести себя, как скотина?

И вдруг – прикосновение пальцев к подбородку. Рамона из дома Алого Камня вынудила меня посмотреть ей в лицо, и я, странное дело, повиновался.

– Что ты делаешь? – процедил сквозь зубы, но руку её не сбросил. Не смог.

Просто глядел на неё и видел, как тяжело вздымается грудь, как бьётся жилка на шее.

Да эта чужачка такая же ненормальная, как и я! Показалось, что камень сейчас раскрошится под моими ладонями, так сильно на него надавил.

– Хочу рассмотреть тебя, лестриец.

– Зачем? – я перехватил запястье и накрыл тонкие пальцы своими.

– Хочу понять, какого цвета твои глаза. Такие светлые… никогда таких не видела, – заворожено прошептала она.

– Я что, неведомая зверушка для изучения?

– Вы совсем... совершенно, абсолютно не отличаетесь от нас, – тихо-тихо, будто кто-то мог подслушать, произнесла Рамона. – А в детстве я представляла вас почти чудовищами.

– Очень лестно, спасибо.

– Мы все произошли от одного семени, – продолжила она. – Но я всё равно не должна была быть там, в пещере Семи Врат. Не должна была смотреть на вас. Не должна быть здесь, с тобой.

Слова её были похожи на заговор, иначе как объяснить то, что я внимательно ловил каждый звук? Смотрел, как шевелятся губы.

На что будет похож её поцелуй? Потеряю ли я после него душу?

– Конечно, не должна. И я не должен сейчас с тобой разговаривать, – поборов искушение, ставшее почти неподъёмным, отпустил её руку.

Показалось, или и правда на лице жрицы отразилась досада?

– Но так вышло, что мы встретились. Может, на то была воля Матери Гор? – она набрала в грудь побольше воздуха, будто собиралась с разбегу броситься в ледяную воду. – Расскажи мне о своём мире! Пожалуйста… Кто знает, когда мне снова удастся поболтать с лестрийцем?

Я усмехнулся. Вот неугомонная!

– Я не странствующий бард, чтобы слагать красивые истории. Я вообще разговаривать не слишком люблю… – и осёкся, поймав её умоляющий взгляд.

Вздохнул.

Ну, ладно. Слушай, девочка.

5. Глава 5. Не принимай близко к сердцу

Рамона

Он рассказывал мне о степи: как ветер колышет волны диких трав, как солнце всходит над золотым полем. Как морские волны с шумом бьются о берег, а чайки кричат на пристани. Я слушала и думала, что не хочу, чтобы он замолкал: его голос, глубокий, сильный, с лёгкой хрипотцой задевал внутри невидимые струны. И они дрожали, распространяя по телу тепло.