– Что случилось, лестриец? Новость о том, что я Каменная жрица, тебя не порадовала?

Горечь осела на губах каплями полыни. Захотелось стереть её рукавом, но я не шевельнулась – глядела, как меняется его лицо. То тонет во мраке, то белеет в сиянии луны. Воздух был таким густым, насыщенным влажным ароматом ночных цветов и терпких летних трав, что можно было собрать его в горсть.

Мы сидели так близко друг к другу, что я могла коснуться его носком ботинка. Или положить ладонь на плечо. После неожиданного обморока меня всё ещё потряхивало.

– Никогда не доверяй незнакомцам, – повторил Ренн задумчиво, и усмешка вспорола сурово сжатый рот. – У нашего народа есть легенда. Одна старая и странная легенда, которую странствующие барды разносят из города в город. Она гласит, что однажды жрица Матери Гор родит дитя от человека с равнины. Этот ребёнок вернёт нам утраченную магию, но...

Он красноречиво поглядел мне в глаза.

– Но… что? – выдавила я, заикаясь. Что-то чужое, пугающее, дикое рождалось во мне. Яд, что хуже дурмана и опасней цикуты, – от него не будет спасенья.

– ...рухнет весь заведённый порядок. Магия – это сила, это огромная власть. Знаешь, почему искатели так ревностно оберегают своих женщин от чужаков? Особенно жриц, – сейчас он смотрел с сочувствием, или мне показалось? Свет луны слишком неверен. – Потому что соблазн похитить одну из них и зачать с ней ребёнка может оказаться слишком велик. Лестрийцы суеверны, а ещё жадны до власти, богатства и любви.

Взгляд человека напротив был тёмен, как самая глухая ночь. И вдруг пришло осознание, ударило ножом по нервам. Он увидел это, прочёл все эмоции во взгляде.

– Не бойся, я тебя не трону, – голос его прозвучал глухо и устало. – Но остерегайся моих собратьев, Каменная жрица. Они могут быть жестоки.

Я смотрела на него и пыталась понять: говорит Реннейр всерьёз или шутит. Нет, не похоже на шутку. В глазах, внимательных и серьёзных, ни капли веселья.

– Почему я ничего не слышала об этой легенде? – спросила, совладав с волнением и крепче сжимая пальцы.

– Возможно, потому что это просто чушь, не достойная внимания, – он пожал плечами. – Так называемые прорицатели любят пудрить народу мозги, а дураки и верят.

– Может, и не чушь, – мысли завертелись со скоростью шлифовального круга. Сумбур. Просто полный сумбур! – А ты, выходит, не такой, как другие лестрийцы? Тебе не нужна власть и всё остальное?

– Я насмотрелся на то, как власть превращает человека в... – должно быть, он хотел сказать что-то грубое, но вовремя опомнился. – Не имеет значения.

– И тебя не влекла возможность?

– Нет.

***

Реннейр

Всю жизнь я имел счастье наблюдать, как лорд Брейгар распоряжается властью. Даже если в далёкой юности он был другим, то сейчас от этого человека не осталось ничего.

Рамона сидела напротив, затаив дыхание и распахнув глаза. Чужачка с красивым именем, юная, любопытная и совершенно неискушённая. Признаю, в какой-то момент у меня промелькнула мысль о заговоре искателей, но почти сразу разбилась об искренность этой девушки.

Она ещё не научилась лгать.

Как я это понял? Не знаю. Прочитал в глазах, наверное. Я назвал антримку глупым ребёнком. Сколько ей лет? Восемнадцать-двадцать? Обычно к этому возрасту мои соплеменницы, как и женщины искателей, уже имеют мужа и парочку детишек, какой-никакой опыт и лицо с печатью забот и жизненных тягот. А от этой веяло лёгкостью, будто она стояла выше мирских проблем.

Каменная жрица. Я знал о её народе немногим больше других лестрийцев, случалось и раньше встречать служительниц Матери Гор, но все они отличались суровостью и сдержанностью, иногда отрешённостью. Это уважаемая каста среди искателей, вторая после старейшин.