- Нет тут жизни, никакой нет! - уговаривала она Марфу длинными зимними вечерами.

- А там поди есть?

- В городе-то? Конечно! Там и работа есть, и женихи… за кого мне здесь идти, когда один пьющий, а другой гулящий?

- Да им что город, что деревня - все одно, - вздыхала мать, но старшую не так-то просто было переубедить.

- Нет, там образованные, - мечтательно вздыхала Людка. - Интеллигенция, свет науки. Вот увидишь, я замуж за офицера пойду!

Но мать в ответ только качала головой.

Время шло, дни сменяли друг друга, а потом, неожиданно для всех, в год, когда Зоя получила на руки диплом о среднем образовании, Марфа продала скотину, заколотила ставни на окнах и сообщила дочерям, что получила перевод в город и теперь будет преподавать в ветеринарной академии.

- А квартиру дали? - не веря своим ушам, выдохнула Люда.

- Комнату в коммуналке.

Так семнадцатилетняя Зоя оказалась в городе N, где все было в новинку, все завораживало, волновало и притягивало взгляд.

Зойка толкнула тяжелую дверь и влетела в длинный коридор коммунальный квартиры. Увернувшись от мчавшегося навстречу на трехколесном велосипеде малыша, ворвалась на кухню. На покрасневшем от долгого бега лице сияла улыбка.

- Мам! - позвала она и в ответ крышка кастрюли, в которой варилась картошка в мундире, подпрыгнула, звонко ударившись об алюминиевый край. - Здравствуйте, теть Надь, мама вернулась?

Старушка, что срезала у окна мякоть с листьев алоэ, не глядя махнула рукой.

- У себя, вроде, - Зойка с благодарностью кивнула и убежала, на ходу расстегивая босоножки.

В комнате пахло крахмалом и чистым бельем. На гладильной доске у окна лежала стопка свежей одежды и Нина, что стояла к двери спиной, вздрогнула, когда Зойка распласталась на одной из двух кроватей, стоявших вдоль стены, и панцирная сетка скрипнула под тяжестью ее тела.

- Вот дурная, напугала до смерти! - крикнула сестра. - Опять врываешься без стука! - и уже мягче добавила. - Что довольная такая, сдала?

- Сдала, - победно выдохнула Зоя и раскинула руки. - Теперь буду кормить вас от пуза разными блюдами фильдеперсовыми!

Нина засмеялась.

- Ты выучись сначала, повариха!

- Выучусь! - Зоя приподнялась на локтях и посмотрела на сестру. - Вот увидишь, мои борщи партийные хвалить будут! А по рецептам, что сама напишу, книги напечатают и они у каждой хозяйки на почетном месте на кухне стоять будут.

- А ты что, еще и писать умеешь?

Нина и Зоя были погодками и, в отличие от Люды, с которой у средней сестры разница была целых пять лет, дружили с детства. Нину умиляла Зойкина непосредственность и неубиваемый оптимизм. Сама она была спокойная, даже меланхоличная, и очень добрая, что однако не мешало ей частенько вступаться за младшую сестру, когда та с Людой ругалась.

- Погоди!

Зойка потрясла кулаком и встала. Уличное платье полетело на застеленную тонким покрывалом постель. Накинув на плечи халат, она повязала поверх белый фартук, который сшила еще в школе на уроке труда, и гордо вскинув голову, изрекла:

- Мать вернется, зови сразу на кухню. Будет вам праздничный ужин! - и только ее и видели.

- А из чего готовить будешь, из топора? - засмеялась вслед Нина и только головой покачала.

Но для Зойки то была не проблема.

Пробивная и смелая, она умела дружить. И соседи по коммунальной квартире знали ее и любили за легкий и веселый нрав. А кто не любил, тот молча восхищался, потому что Зойка умела добиваться своего.

Там картошечки до пятницы попросила, тут маслица отлила. За щепотку сала обещала в столовой, где подрабатывала посудомойкой, без очереди кормить.