- Я тебя умоляю, Неля, какая любовь? Она ему не пара.

- Почему? С виду вроде симпатичная.

- Она из семьи простых роботяг. Отец - риэлтор, мать - кондитер. Ну, где мы, и где они? - тон Ирины Геннадьевны был таким, будто Ада была из семьи наркоманов. - Да и сама девчонка хабалистая. Язык как помело. Я однажды взяла у Максима телефон и прочитала их переписку. Ты бы знала, что она ему там пишет... Ох, нынче молодежь совсем без комплексов.

- И не говори! Я своему Андрюше так и сказала: хочешь развлекаться со своими дворовыми девицами, развлекайся. Но в дом приводить не смей.

- Правильно. Так и надо. Я Максиму, конечно, пока ничего не говорила. Но думаю, он и сам все скоро поймет. Он же умный мальчик. Сейчас с Майей сблизится и забудет про свою подружку.

- Майя - очень приятная девочка, - одобрительно вставила Неля.

В этот момент я взмолилась, чтобы у Ады хватило выдержки не обнаружить свое присутствие. Зная подругу, я могла представить, какое бешенство она сейчас испытывала. Калинина была гордая, а мать Максима только что смешала с грязью не только ее, но и всю ее семью.

Время, которое длился этот неприятный диалог между Ириной Геннадьевной и ее подругой, показалось мне вечностью. Когда женщины наконец удалились, я пулей выскочила из своей кабинки и подлетела к той, в которой была Ада.

Я рассчитывала, что подруга выйдет мне навстречу с раздувающимися от негодования ноздрями и пылающим яростью взглядом, но ее кабинка была по-прежнему закрыта.

- Ау? Ты тут? - я легонько постучала по двери.

Ответа не было.

- Ада? - я повысила голос.

Снова тишина.

Поразмыслив несколько секунд, я зашла в соседнюю кабинку, встала на унитаз и попыталась заглянуть к подруге сверху. Однако моего роста хватало только на то, чтобы зацепить взглядом темную макушку Ады.

Тогда, изловчившись, я подпрыгнула и повисла на перегородке между кабинками на локтях. Так обзор существенно увеличился. Я с ужасом обнаружила, что Ада, опустив крышку, сидит на унитазе и, кажется, плачет. По крайней мере мне так показалось: она уронила лицо в ладони и не шевелилась.

В последний раз я видела, как Ада рыдает, в начальной школе. Тогда она упала с дерева и здорово расшибла ногу. Вот только ревела подруга не из-за боли, а из-за того, что, не добравшись до вершины дерева, проиграла Ваньке Дементьеву, который жутко ее раздражал.

- Псс... - прошипела я сверху.

Ада вздрогнула и повернулась ко мне. К счастью, мои опасения не оправдались: ее глаза были сухими. Но вот ярость, которая плескалась в них,  могла бы расплавить даже металл.

- Ты че не откликаешься? - натужно поинтересовалась я, так как мою позу нельзя было назвать комфортной.

- Это просто... - Ада выдохнула несколько непечатных слов, которые, надо признать, довольно метко характеризовали сложившуюся ситуацию, а затем разочарованно добавила: - Ну и как мне быть?

- Сделай вид, что ничего не слышала, - ответила я, чувствуя, что сползаю вниз по перегородке. - Мы ведь по сути ничего нового не узнали, и так было ясно, что ты ей не нравишься.

- Да она меня просто ненавидит!

- Да, пожалуй, что ненавидит, - согласилась я. - Но встречаться-то тебе не с ней, а с Максом.

С этими словами я рухнула на пол, чудом не переломав ноги во время приземления на каблуки.

- Ты права, - Ада вскочила с унитаза и приблизилась ко мне. - Муслимов - уже большой мальчик! Плевать, что думает его мама, у него своя голова на плечах, так?

Вид у подруги был воинственный, поэтому я с энтузиазмом закивала, демонстрируя свое полное согласие.

Если честно, меня поражало самообладание Ады. Если бы мама моего любимого так отозвалась обо мне, я бы залила слезами весь пол, ну, или по крайней мере, несколько часов не выходила бы из кабинки, пытаясь справиться с услышанным.