Я неосознанно перешел на бег, спеша к девушке, видя, как она шагнув на ступени, пошатнулась.

-Так она же оборотень, что для оборотня какие-то несчастные коробки? – ускоряясь, все равно продолжал спорить с братом.

-С поздним оборотом, - прокричал он, явно отставая от меня.

Бересфорд сделала ещё пару неуверенных шагов, и мой зверь нервно заметался под кожей, заставляя ёжиться.

Где делись все помагайки и механоиды, вьющиеся вокруг нее словно слетевшиеся пчёлы на мёд? Сейчас она была совсем одна и твердо вознамерилась занести что-то неподъёмное вовнутрь.

Когда она поставила одну ногу на ступеньку и, замерев, словно приноравливаясь, медленно подтянула другую, я восхитился её явным упорством. Она опасно покачнулась на верхней ступеньке, и я одним прыжком преодолел разделяющее нас расстояние.

-Эй! – гневно окликнув, сам же и спровоцировал ее падение.

Стремительно повернувшись на оклик, Бересфорд неловко покачнулась, заваливаясь назад. Коробки взлетели вверх, а сама она тихим возгласом упала прямо в мои руки.

«Успел»!

Поставил ее на ноги, слегка ошарашенный тем, что сделал: летел, как угорелый, спасая от трех ступенек оборотня! Да на ней и синяка бы не осталось через пару минут! Гневно зыркнул на девушку, желая только одного – отчитать. Но так и замер с плотно сжатыми губами, рассматривая ее. Щёки Александрины были яркого розового цвета от тяжелой работы, соблазнительный ротик приоткрыт в удивлении. Она быстро облизнула губы, приклеивая мой взор к движению ее языка. А как же эта Бересфорд пахла! Глубоко втянул воздух, заполняя легкие ее ароматом. Зверь заинтересованно навострил уши.

«Возможно, что-то между нами и было, - прошелестела далекая мысль. – Или просто давно не было женщины, - тут же затесалась следующая».

Я с трудом заставил себя перевести взгляд с соблазнительного рта на ее глаза.

Александрина пытливо всматривалась в меня.

Наши гляделки прервал Ник:

-Алекс! – радостно выкрикнул он, подбегая к нам.

Она отступила первая, отходя на шаг. Нехотя убрал руки с ее талии.

-Ник! – Александрина с радостью обняла брата, целуя его в обе щеки.

Он нежно сжал ее ладони, поглаживая запястье большим пальцем.

«Это еще что такое» ?!

-Вы всегда ведете себя так безрассудно? – грубо прервал их странные переглядывания. –Насколько мне известно, на ваших землях образовался почти филиал лондонских трущоб, собравший весь сброд, готовый с огромным желанием восстанавливать ваше родовое гнездо. Неужели сегодня у них дела поважнее, чем помощь вам?

Не знаю, что на меня нашло и почему был столь груб. Даже сам поморщился от своих слов, но меня было не остановить:

-Как они относятся к тому, что их главарь оказался аристократом, они же их терпеть не могут?

Николас порывался меня осадить, но девушка успокаивающе похлопала его по груди.

«Аррр».

-Прости… те лорд Уотерфорд, - она присела в почтительном книксене. – Брат в Лондоне уже вторую неделю. Все же между поместьем и столицей большое расстояние. Не близкий путь кататься, туда-сюда. Но он обещал приехать к выходным. А рабочих я распустила сегодня. В деревне что-то празднуют, все же весна на дворе, какие-то ритуальные мероприятия в честь начала посевных работ. Самой же сидеть и ничего не делать было скучно… Я думала, что вы еще не выходите за пределы замка? Простите, если такое количество людей для вас утомительно.

От звука ее голоса волоски на затылке встали дыбом.

«Хм… Что же ты молчишь? – обратился к зверю – то, что она нам не безразлична факт». Закрыв глаза, постарался направить зверя к ней, потянуться к ее кошке, словить ту тонкую нить единства, что должна связывать истинных с самого их рождения. Говорят, что такая пара может чувствовать друг друга на расстоянии. Мне показалось, что в памяти вспыхнули и погасли обрывки фраз и смеха, сдавленный сладостный стон удовольствия. Я вроде бы знал, кто это, но никак не мог выхватить во мраке подсознания полный образ.  А затем резкая боль скрутила зверя, он заскулил и упал на бок, не в силах справляться с внутренними ощущениями, как будто ему переламывали все кости разом. Черная непроглядная тьма беспамятства запустила в зверя свои колючие когти, вплетаясь в мех, проникая в самое сердце, скрывая его в себе. Так происходило всегда, когда я силился вспомнить.