Внезапно мне в голову пришла мысль, что единственный человек на земле, кто мог бы обо мне по-настоящему беспокоиться, это моя подруга Зойка.

Искренняя и душевная, в больших глазах которой я часто видела заботу и внимание старшей сестры, которой у меня никогда не было.

Только она могла слушать меня молча и внимательно, склонив голову слегка набок и задумчиво накручивая на палец свой локон цвета воронова крыла. А потом несколькими словами расставить всё на свои места, сделав жизненную проблему простой, понятной и решаемой.

Это у нее не отнять.

Жизнь Зойка знала лучше меня, и щедро делилась со мной этим знанием.

А еще она умела хранить тайны…

Ни одно из откровений, которые я на нее вываливала в минуты искренности, не ушло наружу. Я это точно знала. Нечасто судьба посылает кому-либо подругу, которой можно доверять как самой себе. И сейчас, именно сейчас Зойка может смотреть на свой телефон, и думать о том, куда я пропала. В который раз набирать мой номер, и слышать в ответ «аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети…»

Пока я по памяти набирала номер Зойки, где-то в уголке моего сознания навязчивым пульсом бились слова Ивана «жить надоело?». И эхом в ответ стучало упрямое моё: «так жить – да, надоело!»

Потому, что я и правда не могу больше без мира, раскинувшегося за этим проклятым лесом.

Потому, что я не могу без общения с этим миром, и с подругой, которая мне по-настоящему дорога!

В телефоне вновь раздалась громкая музыка. Та же самая мексиканская инструменталка, которую я услышала, когда звонила Максу, на фоне которой до меня донесся встревоженный голос Зойки:

- Слушаю! Говорите!

Голос подруги дрожал, я никогда не слышала, чтобы он был таким. И я, еще не до конца осознавая, почему моё сердце вдруг так болезненно сжалось, ответила:

- Это я…

- Вика? Ты?! Где ты?! Что с тобой?!

В голосе подруги была всё та же искренность – настоящая, неподдельная, дрожащая, как натянутая гитарная струна, по которой ударила рука музыканта. Но почему же так больно на сердце, словно в него вонзилось то самое шило убийцы, тогда не достигшее цели?

Я медленно протянула палец к кнопке отбоя, и попала в нее только с третьего раза, потому, что у меня вдруг очень сильно задрожали руки. А потом положила телефон обратно в карман куртки Ивана и попыталась пойти к кровати - но, сделав два шага, без сил опустилась на пол, шепча вмиг пересохшими губами, и с каждым произнесенным словом всё больше не веря этим словам:

- Та музыка… Этого не может быть… Это ведь просто совпадение…

Глава 13

Макс

Текут дни.

Одинаковые.

Похожие друг на друга как волны, набегающие на берег.

Я уже не знаю, четверг сегодня, или суббота.

Да мне и неинтересно это.

Всё равно.

Пару раз звонил управляющий, спрашивал, когда вернусь. Сказал - не знаю, рули фирмой сам, приеду разгребу что к чему.

И сам не поверил сказанному.

Потому, что с каждым днем невидимое другим черное небо над головой становится всё чернее.

И ниже.

Давит на макушку, на плечи непомерной тяжестью. Так сильно, что хочется упасть на колени и завыть от безысходности…

Потому, что я убил человека.

Свою жену.

Пусть не собственными, пусть чужими руками, но это сделал я.

И никто другой.

Я согласился на то, о чем мечтал втайне от самого себя.

Я оплатил свою мечту, не подумав о последствиях.

И мне теперь отвечать за всё, что я сделал…

Будь я дома, наверно я бы уже ехал в полицейский участок: говорят, тем, кто пришел с чистосердечным признанием, дают меньший срок.

Но это уже неважно.

Всё чаще думаю о том, что потолок тюремной камеры будет выше черного неба, уже физически ощутимо давящего на мозги, что он отодвинет от меня эти жуткие небеса, ведь я буду знать: мне не нужно больше бояться возмездия, которое свершилось…