- Доброго денька.

- Доброго, - отозвались все, кроме Дегре.

Он молчаливо кивнул и продолжил пить чай.

- Стекла внизу чистые. Сам, что ли, помыл? – хохотнула Матлюба, но заметив, что никто не поддерживает ее веселье, пожала плечами. – Мне, стало быть, меньше работы. Эмми, налей чайку полную чашку, а то спозаранку встала, поесть не успела, а без завтрака руки плохо работают.

Эмми привычно поднялась, но, наткнувшись на пристальный взгляд Дегре, опустилась обратно.

- Приличные люди дома завтракают, - заметил он. – А на работе работают.

- Ой-е! Это ты что, меня неприличной назвал? Да как только язык повернулся сказать такое, - Матлюба обиженно колыхнула телесами и ткнула пальцем в мою сторону. – Вон девок всяких, которых Жан пользует, ты кормишь, а мне краюшку хлеба пожалел?

- Помолчи, - поморщился Дегре. – Эта девка, между прочим, вчера все окна отдраила. Твою работу сделала!

- И что ж теперь, в ножки ей поклониться?

- Кланяться не стоит, не великородная, но повежливее быть не помешает.

Хозяин покончил с завтраком, поднялся и хотел пройти мимо Матлюбы, но та даже не думала сдвигаться с места.

- Значит, новую поломойку завел? – спросила она.

- А что делать, раз ты не справляешься?

- Всего разок было-то! Нашел что вспоминать.

- За разок я бы не гневался, а от постоянного ора уже голова болит, - ответил Дегре. – Пусть девочка делает то, до чего у тебя руки не доходят.

- На побегушках моих будет? – прищурилась Матлюба.

- У тебя половина обязанностей, половина у нее. Какие уж тут «побегушки»? - поправил он. - Кстати, по работе и плата станет, имей в виду.

На кухне воцарилась тишина. Эмми и Жан очевидно ждали, когда громогласная баба начнет орать, но та не произнесла ни звука, впившись в меня недовольным взглядом.

Я же, наоборот, молчать не стала.

- Работы здесь не много, одна управлюсь, если потребуется, - произнесла тихо, но расслышали все.

- Поработаете денек, а к вечеру решим, - хозяин довольно усмехнулся.

***

День выдался сложным.

До самого вечера я мыла и терла, стараясь выполнить все поручения как можно лучше. И к сумеркам буквально с ног валилась от усталости. Но хотелось произвести хорошее впечатление и задержаться в магазинчике, тем более, я уже строила далеко идущие планы по собственному карьерному росту.

Большие настенные часы пробили восемь. Скоро ужин… поскорее бы… Нормально пообедать не получилось из-за Матлюбы и ее попранного самомнения! Уж не знаю почему, но женщина решила, что я набиваюсь в родственницы к Дегре (не иначе через постель с Жаном) и пыталась растолковать хозяину всю ошибочность такого союза.

Даже когда обед закончился и каждый из нас вернулся к своим делам, Матлюба направилась следом за Дегре, непрестанно что-то бубня.

- Ну и черт с ней, - пробормотала я. – Надо думать о хорошем и настраиваться на позитив.

Оглядев проделанную работу, поняла, что осталось отскоблить совсем немного и можно идти на ужин. Вооружившись скребком и тряпкой, принялась за дело.

Коричневато-зеленый пол торгового зала неожиданно оказался небесно-голубым. Я изумленно всмотрелась в отмытый кусочек.

- Ничего себе! Это надо постараться, чтобы так загадить!

Перехватив скребок поудобнее, с особым рвением продолжила наводить чистоту. Хотела позитива? Вот он, пожалуйста! Я представила лицо Дегре, когда он увидит какая красота скрывалась под слоем грязи.

- Трешь? – в помещении появилась Матлюба. – Хорошо три, не отлынивай, а то я тебя!..

- Что ты меня? – я разогнула спину и обернулась.

Но ответа не услышала. Матлюба онемев, разглядывала пол.