– Мисс, вы не поехали с леди Тремейн?

– Нет, я… – пришлось поднять обрывки некогда красивого, не очень пышного платья с оборками и продемонстрировать их собеседнику, – вряд ли в таком виде меня бы пустили во дворец.

По морщинистой щеке скатилась слеза.

– Что же это делается, мисс. Они же вас поедом съедят! Вы же так хотели!

– Ничего страшного, – отмахнулась я. Действительно, когда попадаешь другой мир, в молодое тело из старого, прощаешься со всеми, кто был в прошлой жизни – не так уж важно, поехала ли ты на танцы или нет. – Намного хуже то, что я упала с лестницы на крыльце и ударилась головой. Сейчас такой шум в ушах стоит. Не мог бы ты меня проводить в мою комнату?

Я с надеждой взглянула на мужчину. Во-первых, он дом знает всяко лучше меня, и, если поможет, мне не придётся плутать, а во-вторых, мне нужно было объяснить свой внешний вид. Как-никак я очнулась, лёжа на голой земле, а значит, моя тыльная сторона была не аристократично грязной.

– Конечно, мисс. Старый Том отведёт вас!

Я благодарно уцепилась за протянутый локоть, внутренне ликуя от того, что узнала его имя.

В конечном счёте не он меня вёл, а я его. Стараясь незаметно поддерживать пожилого слугу, я то и дело останавливалась на поворотах, давая ему отдохнуть, аргументируя тем, что у меня после падения кружится голова. Все-таки, когда стареешь, то всё то, что раньше работало без всяких усилий, постепенно перестаёт функционировать. Кости становятся хрупкими, мышцы слабыми, а голова тяжёлой. И всё равно движение нужно, как и какое-нибудь дело, смысл жизни! Ведь как только сдаёшься на милость старости и ложишься в кровать, то жди конца своей истории. Так что медленно, с перерывами, но мы шли вперёд.

Мужчина в минуты отдыха громко сочувствовал упавшей госпоже, а сам незаметно переводил дух, не желая признаваться в том, что ему уже ходить тяжело. Я с улыбкой смотрела на такое знакомое поведение, ощущая невероятную лёгкость в молодом теле.

Мы подошли к мрачной и довольно старой винтовой лестнице, спрятанной за одной из дверей. Хотя я была уверена, что в таком доме обязательно должна быть центральная лестница!

– Ох, мисс… – пробормотал старый слуга, с сомнением вглядываясь в черноту проёма, – как же вы тут подниметесь…

Говорил он мне, но было ясно, что сам мужчина не выдержит подобного подъёма.

– Не переживай, Том, мне уже намного лучше. Я и сама поднимусь, – и, прежде чем он успел возразить, спросила: – Как думаешь, что от меня ждёт по возвращении леди Тремейн?

– Знамо что, – горько усмехнулся он, – выскоблить весь дом сверху до низу, напечь бисквитов, да надраить полы. Я думал, хоть сегодня вы развлечётесь, а не будете выполнять работу слуг!

– Слуг? – переспросила я, будто бы рассеянно оглядываясь по сторонам, а сама внимательно слушала, что расскажет единственный, что пока встретился, лояльный человек к бедной Мариэлле Элейн.

– Ох, как бы нам не помешал с десяток слуг, – тут же завздыхал он, – такой огромный дом держать в чистоте и уюте нереально без большого штата. Зря вы, мисс, в первый год после смерти вашего батюшки всё на себя свалили!

– Думаешь, я была не права? – осторожно прощупывая почву, спросила я.

– Конечно! Ведь вы не хотели ронять статус дома, а в итоге, все вокруг сели вам на шею.

Я задумчиво ковырнула носком туфли холодный каменный пол, а потом попрощалась со слугой и начала медленное восхождение наверх по лестнице.

Пока всё идет, грубо говоря, в каноне сказки. Есть злая мачеха, подразумеваю, что две сводные сестры, и есть Золушка, что по собственной доброте и наивности взвалила на свои плечи заботу о доме. Наверняка, чтобы отвлечься от горя по ушедшему отцу.